Династия железнодорожных королей фон мекк. Меценат с женским лицом Её боготворил даже муж

История семьи фон Мекков очень интересна. Отдельное исследование делал в начале 1900-х годов Александр Карлович фон Мекк (брат Николая Карловича). По семейному преданию, этот род происходил от силезского канцлера Фридриха фон Мекка, внук которого Яков в конце XVI в. переселился в Лифляндию и стал каштеляном (военным комендантом) Риги. Позднее фон Мекки исправно служат сначала шведам, а затем русским. Дед Александра Карловича также был военным, умер от холеры, не оставив практически никакого наследства. Однако его сыну Карлу (Оттону Георгу) Федоровичу фон Мекку (1821 г.р.) повезло, он был устроен за казенный счет на учебу в Петербург.
Своим многомиллионным состоянием семья обязана именно ему,

Карлу Федоровичу (Карлу Оттону Георгу) фон Мекку (1821–1876 г.г.)

– инженеру путей сообщения из старинной семьи остзейских немцев.

Он родился в 1821 году в Курляндской губернии. А в 1830 году его мать Вильгельмина фон Мекк, дочь бургомистра Митавы, осталась молодой вдовой с пятью малыми детьми. Покойный супруг, отставной майор кавалерии Оттон фон Мекк, был человеком замечательной храбрости, бил Наполеона от Прейсиш-Эйлау в 1807-м до Парижа в 1814 году, но богатства не нажил. Вдова оказалась женщиной решительной. Своего старшенького, Карла, она сумела бесплатно устроить кадетом в Императорский инженерный институт Петербурга.

Семнадцатилетний кадет отправился в Питер из маленького поместья в курляндской глуши без гроша за душой и не зная русского языка. Но через четыре года окончил институт с отличием. И, получив чин поручика, поступил в Ведомство путей сообщения. Вскоре его назначают начальником дистанции Московско-Варшавского шоссе, а затем инспектором по строительству стратегических дорог в западной части империи. В этой должности двадцатипятилетний Карл мотается по командировкам от Смоленской до самой Варшавской губернии. Работа не легкая, но приятная: окрестные помещики почитали за честь пригласить на обед и ночлег молодого чиновника.

Так в 1846 году он оказался в скромном имении помещиков Смоленской губернии Фроловских. Отец семейства увлекался игрой на виолончели, пятнадцатилетняя дочь Надежда Филаретовна аккомпанировала ему на рояле. Она была высокой стройной брюнеткой со жгуче-черными огромными глазами. Ей и сделал Карл свое первое предложение. Оно было ласково отвергнуто. Через год фон Мекк повторил попытку и снова получил отказ. Но еще через год в 1848 году он добился своего, обвенчавшись с семнадцатилетней пианисткой. Молодые поселились в глухом провинциальном Рославле. Вскоре один за другим стали появляться дети. Судя по всему, брак был счастливым. В последующие пятнадцать лет она родила ему одиннадцать детей (5 сыновей и 6 дочерей).

"….большую часть своей жизни я была бедна ….. Мой муж … служил на казенной службе, которая доставляла ему тысячу пятьсот рублей в год - единственные, на которые мы должны были существовать с пятью детьми и семейством моего мужа на руках. …. Хозяйство было, конечно, также все на моих руках. Работы было много, но я не тяготилась ею". "…(Я) была кормилицей, нянькой, учительницей и швеёй".

В 19 лет Карл стал студентом Петербургского института путей сообщения и вышел из него с назначением в чине поручика в путевое ведомство. Он получает место начальника дистанции Московско-Варшавского шоссе, работает в качестве инженера и инспектора по строительству стратегических дорог в Западной части России.
Работа в казенном ведомстве не удовлетворяла талантливого и энергичного инженера.

Надежда Филаретовна фон Мекк (1831-1894)

В период начала царствования Александра II Россия пытается совершить "перестройку и ускорение", чтобы догнать (а может быть и перегнать) Европу. Особое внимание уделяется строительству железных дорог. Государь лично заставляет многих своих приближенных участвовать в создании акционерных обществ по строительству дорог. В это время Надежде удается убедить мужа оставить службу и заняться самостоятельным бизнесом.

Однако он вряд ли бы решился порвать со службой, опасаясь поставить семью в трудное положение, если бы сама Надежда Филаретовна не настояла на его уходе. Это был смелый шаг, сыгравший решающую роль в дальнейшей судьбе семьи.

"… знаете ли Вы, что такое казенная служба?" - писала Надежда Филаретовна Петру Ильичу Чайковскому, "знаете ли, что при ней человек должен забыть, что у него есть разум, воля, человеческое достоинство, что он должен сделаться куклой, автоматом... этого-то положения моего мужа я не в состоянии была выносить и, наконец, стала просить, умолять бросить его службу, а на замечание, что тогда нам нечего будет есть, я отвечала, что мы будем трудиться и не пропадем, но когда он, наконец, согласился исполнить мою неотступную просьбу и вышел в отставку, мы очутились в таком положении, что могли проживать только 20 копеек на всё. Тяжело было, но я ни на минуту не жалела о том, что сделано".

Уход Карла Фёдоровича фон Мекк в 1860 году с государственной службы совпал с началом активного строительства железных дорог в России, и фон Мекк вошел в частные предприятия по их постройке. Начало его новой деятельности связано со строительством линии Москва–Коломна Обществом Саратовской железной дороги, в состав акционеров которого входили многие придворные и члены царской семьи.

Фон Мекк получил подряд на прокладку полотна дороги и искусственных сооружений. Линию протяженностью 117 верст ввели в эксплуатацию уже летом 1862 года, в чем была и большая заслуга талантливого инженера. Здесь впервые проявились его организаторский талант, знания и энергия, умение увлечь людей, обязательность и честность в ведении дел. Карл Федорович любил повторять, что «честность в расчетах – это тоже коммерция».
В начале 1863 года фон Мекк получил крупный оптовый подряд (на 4,7 млн. руб.) на строительство нового участка дороги от Коломны до Рязани протяженностью в 80 верст. Сооружение дороги взяло на себя Общество Московско–Рязанской ж.д. Во главе его встал П. Г. фон Дервиз, бывший чиновник Комитета железных дорог, занимавший в прежнем Обществе пост главного секретаря. Правление, оценив профессионализм фон Мекка, отдало постройку дороги Карлу Федоровичу. Он приступил к строительству дороги весной 1863-го и уже 27 августа 1864 года сдал ее в эксплуатацию, успешно преодолев все трудности, а 20 февраля 1865-го (на месяц с лишним раньше срока) сдал мост через Оку – первый в России совмещенный мост для железнодорожного и гужевого транспорта.
Оба компаньона (Дервиз и Мекк) заработали на строительстве дороги огромную сумму – 1,5 млн. руб. Линия Москва–Коломна–Рязань стала одной из самых доходных дорог России. Остряки по этому поводу шутили, что «если Магомет нашел в Мекке свою погибель, то Дервиз - свое спасение». Фон Мекк приобрел на сооружении этой линии не только крупный капитал, но и репутацию энергичного предпринимателя, высоко профессионального строителя и инженера.

Его, как зарекомендовавшего себя специалиста, Дервиз приглашает уже полноправным компаньоном. Менее чем через два года дорога, вместе с уникальным мостом через Оку, была завершена. Благодаря ошибкам чиновников в оценке стоимости строительства, с одной стороны, и реальной экономии при строительстве, с другй, была получена прибыль в 3 млн. рублей. Успешными были и следующие проекты: Рязанско-Козловская и Курско-Киевская дороги, за следующие 5 лет, увеличили капитал Карла фон Мекка еще на 6 миллионов рублей, сделав его одним из самых богатых людей страны.

Детей фон Мекков можно разделить на две группы. Рожденные до богатства, еще при Николае I Елизавета 1848, Александра 1849, Владимир 1852, Юлия 1853, Лидия 1855. Они росли в простых условиях и до определенной степени были лишены родительского внимания. Затем после перерыва пошли дети, рожденные уже в достатке, который быстро превратился в настоящее богатство. Эта часть семейства была обречена на то, чтобы получить образцово-показательное образование. Их заботливо обхаживали гувернеры из Европы, к ним приезжали лучшие учителя и их отдавали учиться в самые престижные учебные заведения. К этой половине наследников Карла фон Мекка относились Николай (1863), Александр (1864), Софья (1867), Максимиллиан (1869), Михаил (1871) и Людмила (1872).

На фото Максимиллиан, Николай, Александр и Софья

Александру в этом раскладе повезло, ему досталась первая волна обеспеченной родительской любви. Он составил пару с Николаем, с которым его все время сравнивали. Коля был более прост в общении, порой несколько ленив, учился не ровно. Но в целом рос сообразительным, практичным и приспособленным к жизни. Саша лучше учился, легко увлекался новыми идеями, был мечтателен и впечатлителен, очень много читал.

В последующие годы, вплоть до своей кончины, отец семейства Карл фон Мекк продолжал работу по строительству железных дорог: Рязано–Козловской, Курско–Киевской, Ландварово–Роменской и др.
К концу жизни, добиваясь выгодных контрактов и умело организуя дело, фон Мекк приобрел огромное состояние. Основу его многомиллионного капитала составляли акции построенных им дорог. Когда К.Ф. фон Мекк скончался, в газетах отмечались его большие заслуги в создании сети железных дорог России.
После смерти Карла Федоровича 26 января 1876 года в права наследования вступила его жена, Надежда Филаретовна с детьми. В трудных и неблагоприятных для владельцев частных железных дорог условиях, наступивших в 1880-х–начале 1890-х годов, ей удалось, благодаря твердости и энергии, сохранить семейное дело от разорения.
Деятельность ее не ограничивалась делами железнодорожного общества. Богатая вдова–миллионерша оказывала большую меценатскую помощь Московской консерватории, Русскому музыкальному обществу, молодым музыкантам. В ее книге расходов была предусмотрена постоянная графа помощи нуждающимся музыкантам. По просьбе Н.Г. Рубинштейна она приютила у себя в доме выдающегося музыканта Генриха Венявского в его последние дни.
Но главная ее заслуга перед русской музыкой – бескорыстная поддержка творчества П.И. Чайковского, во многом обязанного ей своей материальной, а, значит, и творческой свободой. В знак благодарности и уважения композитор посвятил ей свою 4-ю симфонию.
Крупными меценатами были и сыновья Карла Федоровича Александр и Николай

Когда появились автомобили, фон Мекк (как отмечают немецкие авторы В. Рабус и Й. Хойслер) стал одним из первых покупателей в России, приобретя в 1899 году авто у фирмы «Даймлер». Об этом Вы уже знаете из предыдущей статьи на сайте.

На фотографии слева, взятой из журнала «Искры» 1912 года, перепутаны инициалы фон Мекка. Он ведь Николай Карлович и снят рядом с вице-президентом Императорского Российского автомобильного Общества (ИРАО) В.В.Свечиным.

Он был президентом Императорского автомобильного общества, автогонщиком, организатором многих соревнований.

Справа фотография, которую прислал мне Станислав Васильевич Кирилец, автор статьи о Николае Карловиче - одном из первых автомобилистов Российской империи.

Недавно он прислал мне такое письмо:

- «У меня естъ новые любопытные сведения о Н.К. фон Мекке, которые войдут в нашу книгу (в соавторстве с Г.Г. Канинским) «АВТОМОБИЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ» ГЕНЕРАЛА СЕКРЕТЕВА (Откуда есть пошли автомобильные войска России). Я думаю, что уже можно опубликовать этот отрывок из неё:

"В марте 1915 года, по предложению Командующего 8-й армии генерала А.А. Брусилова было решено приспособить для движения по железным дорогам бронированные автомобили, не соответствующие требованиям Броневого отдела. Таких машин в России было достаточно много. Прибывший с этим предложением в Петроград откомандированный штабс-капитан лейб-гвардии Преображенского полка Мещеренинов заручился поддержкой Военного министра, который распорядился передать четыре броневика конструкции штабс-капитана Некрасова (три машины «Руссо-Балт» и одну «Рено», производства мастерских инженера Братолюбова)в Москву в мастерские Московско-Казанской железной (МКзЖД) дороги для их переделки на железнодорожный ход. Управляющий МКзЖД, инженер барон Н.К. фон Мекк, имевший уже опыт постройки железнодорожных дрезин на шасси автомобилей, довольно быстро справился с поручением, построив даже 3 версты испытательного железнодорожного полотна с европейской колеёй. 17 июня 1915 года железнодорожные бронеавтомобили успешно прошли испытания".

Эмблема Московско-Казанской железной (МКзЖД) дороги

Николай Карлович вообще был человеком разносторонних интересов: любил музыку, играл на скрипке… Кстати, он был женат (с 1884 г) на племяннице Петра Ильича Чайковского Анне Львовне Давыдовой.

Анна Львовна (Фото от Куликова Ю.Ю.)

У супругов было два сына и три дочери:
Кира ФОН МЕКК /1985-1969/
Марк ФОН МЕКК /1890-1918/
Галина ФОН МЕКК /1891-1985/
Аталл ФОН МЕКК /1894-1916/
Люцелла ФОН МЕКК /1896-1933/
и еще приемная дочь - Елена ХАКМАН /1897-1926/, удочеренная семьей Мекк в 1904 г. после смерти ее родителей от холеры (на схеме из книги Галины она значится просто, как дочь, что неверно). О детях я узнала совсем недавно от одного внимательного человека, тоже изучающего родословную фон Мекк. Спасибо, Станислав!

Октябрьская революция круто изменила жизнь «железнодорожного короля». После октября 1917 года Николай Карлович был арестован и посажен в Лубянскую тюрьму. Однако вскоре его выпустили (специалисты были нужны и новой власти. В годы НЭПа он работает постоянным представителем в Госплане от Наркомата путей сообщения, намечает перспективы развития железных дорог в стране. В это время вышли его книги: «Экономика транспорта и ее перспективы в нашем отечестве», «Будущее путей сообщения Западной Сибири» и др. Но судьба его уже была предрешена. Ему и еще нескольким специалистам инкриминировалось «вредительство» на транспорте. По приговору ОГПУ в 1929 году Николай Карлович был арестован. Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» отмечал стойкость Н.К. фон Мекка и его товарищей, проходивших по этому делу, на следствии. «В пытках ли они погибли или расстреляны – этого мы пока не знаем, – писал он. – Но они доказали, что можно сопротивляться и можно устоять...». Тот же Станислав, спасибо ему, пишет: "цитата, приведенная оттуда, лишь смущает и оставляет в недоумении, так как из нее не понятно, когда погиб Николай Карлович. А ведь это известно..

И, хотя точной даты его расстрела мне нигде не удалось встретить, но об этом было официально сообщено в газете Известия и ее можно вычислить. Правда в двух статьях, мне встретившихся, этот номер по разному датируется - 25 мая 1929 и 2 июня 1929, но, исходя из текста статьи, в котором говорится:
"Коллегия ОГПУ в заседании от 22 мая 1929 г., рассмотрев дело вышеуказанных организаций, постановила: фон Мекк Н.К., Величко А.Ф. и Пальчинского П.А., как контрреволюционных вредителей и непримиримых врагов советской власти, расстрелять.
Приговор приведен в исполнение".
... и подпись: Заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода 23 мая 1929 г.

из чего вытекает, что расстрелян Николай фон Мекк был, скорее всего, в ночь с 22 на 23 мая 1929 года." (в Гостевой этого сайта 14.07.2015)

Светлая память Николаю Карловичу фон Мекк, сильному человеку, всю жизнь служившему своей родине.

Здесь, кликнув мышкой, можно посмотреть Родословную фон Мекк-Фраловских ,

из книжки дочери Николая Карловича фон Мекк, Галины Николаевны.

Надежда Филаретовна фон Мекк (Nadezhda Filaretovna von Meck), в девичестве Фроловская (Frolovskaya), родилась 10 февраля (29 января) 1831-го. Ее родители владели большими земельными угодьями. С ранних лет ее отец, Филарет Фроловский (Filaret Frolovsky), привил Наде любовь к музыке. В свою очередь, ее мать Анастасия Дмитриевна Потёмкина (Anastasia Dimitryevna Potemkina) передала дочке свой сильный характер, решимость и деловую хватку.

Серьезно занимаясь музыкой в молодости, Надежда стала очень умелой пианисткой с прекрасным знанием репертуара. Она на достаточно глубоком уровне познакомилась с литературой и историей, овладела иностранными языками и высоко ценила изобразительное искусство. Фроловская также читала философские труды, в том числе Артура Шопенгауэра (Arthur Schopenhauer) и русского идеалиста Владимира Соловьева (Vladimir Solovyov).

В 16 лет Надя вышла замуж за Карла Отто Георга фон Мекка (Karl Otto Georg von Meck), 28-летнего дорожного инженера, сына балтийских немцев из Риги (Riga). Вместе у них было 18 детей, 7 из которых умерли в раннем детстве.

Жизнь Карла как госслужащего протекала без эксцессов; проблемой для него были лишь жалкие заработки. Однако супруга видела все совершенно в ином свете. По ее словам, ей легче было исполнять роль матери, медсестры, гувернантки, портнихи, экономки и домработницы, нежели видеть унижение мужа, который превратился в винтик в гигантской машине государства.

На тот момент в России катастрофически не хватало железных дорог. Дальновидная фон Мекк начала постоянно прессовать супруга, чтобы он нашел партнера с капиталом – и присоединился к российскому буму железнодорожного строительства. Карл, наконец, внял просьбе жены и подал в оставку. На тот момент у них было всего 20 копеек в кармане.

В 1860-м в России было проложено всего 160 км ж/д путей, тогда как через 20 лет – свыше 24 тыс. км. Большая часть появившихся новых путей стала заслугой Карла фон Мекка, которого сегодня считают одним из основоположников российского железнодорожного транспорта.

Карл скоропостижно скончался 26 января (7 февраля) 1876-го. В своем завещании он передал контроль над его огромными финансовыми холдингами Надежде, включая несколько миллионов рублей. Фон Мекк, которая на тот момент по-прежнему жила в доме со своими 11 детьми, взялась за дела покойного мужа, но и не переложила ответственность за образование ее детей на других. Она продала один железнодорожный путь, а за другой отвечала при поддержке своего брата и своего старшего сына Владимира (Vladimir).

И все же смерть Карла оставила глубокий отпечаток в ее душе. Надежда перестала интересоваться обществом и практически отгородилась ото всех. Она даже отказалась встречаться с родственниками, чьи дети приглашали ее на свое бракосочетание. По общему мнению, фон Мекк была властной по натуре и среди домочадцев вела себя как настоящий деспот. Она всегда действовала по-своему и окружала себя только теми людьми, которые могли бы что-то дать ей. Фон Мекк управляла жизнью своих детей, буквально каждым их шагом – устраивала их брак, покупала им дома и мебель и т.д.

Лучшие дня

Надежда Филаретовна фон Мекк (1831-1894) была многие годы покровительницей и близким другом Чайковского.

С этой замечательной. выдающейся женщиной Чайковского связывали "особые отношения" - 14-летняя дружеская переписка.

Надежда фон Мекк была неслыханно богата. Ее муж - Карл фон Мекк - был миллионером. Муж фон Мекк умер за несколько месяцев до начала ее дружбы с Чайковским.

Надежда фон Мекк любила музыку и покровительствовала молодым музыкантам. Чайковский в то время становился популярным и подавал большие надежды.

Начало дружбы Надежды фон Мекк и Чайковского

При этом, фон Мекк и Чайковский намеренно не встречались лично на светских мероприятиях. Они не встретились, даже когда сын фон Мекк женился на племяннице Чайковского - Анне Давыдовой.

Чайковский и фон Мекк несколько раз случайно оказывались в одном и том же месте одновременно. При этом, и Чайковский, и фон Мекк деликатно выходили из ситуации, делая вид, что не замечают друг друга.

Со временем, она стала его покровительницей настолько, что впоследствии пересылала Чайковскому приличную сумму ежемесячно, периодически делая ему музыкальные заказы.

По ее словам, она хотела освободить Чайковского от необходимости думать о деньгах и дать ему возможность думать только о музыке.

Чайковскому нравилось такое положение дел. Тем более что он не был из тех людей, которые экономят каждую копейку. Деньги своей покровительницы Чайковский тратил на путешествия и текущие нужды. надежда фон Мекк также делала Чайковскому дорогие подарки.

Чайковский иногда тяготился этой материальной зависимостью, с психологической точки зрения. Но, и отказываться от денег фон Мекк он не хотел. В целом, и Чайковский, и фон Мекк были довольны этой дружбой.

Войдя во вкус, Чайковский иногда даже просил ее прислать свою "композиторскую пенсию" за месяц или два вперед. Надежда фон Мекк всегда очень тактично и доброжелательно выполняла все просьбы Чайковского.

Неожиданный конец переписки

Дело в том, что семья фон Мекк испытывала финансовые трудности. И в последнем своем письме надежда фон Мекк сообщила Чайковскому, что не сможет больше его поддерживать материально. Чайковский посылал ей письма. но ответа не получал.

Скорее всего, фон Мекк решила удалиться из жизни Чайковского, так как материально помогать ему она не могла. При этом, она, вероятно, считала, что без ее материальных благ она Чайковскому как друг не нужна. Конечно, это было не так. И Чайковский так до конца и не мог понять, почему их дружба так внезапно прекратилась.

Надежда фон Мекк тяжело пережила смерть Чайковского. Сама она умерла несколько месяцев спустя после смерти композитора.

Это была одна из ярких страниц личной жизни Чайковского - история дружбы с выдающейся женщиной - Надеждой фон Мекк. Их необычная, но настоящая, искренняя дружба радовала и композитора, и его покровительницу многие годы.

Родилась Надежда Филаретовна Фраловская в деревне Сырокоренье Рославльского уезда в 1831 году. Детство и юность прошли её там же. На высоком берегу реки Хомутовки. Недалеко от Сырокоренья через несколько лет развернулось большое строительство дороги, связавшей Москву с Варшавой. Приехал на её строительство талантливый инженер путей сообщений Карл фон Мекк. За него и выдали замуж 17-летнюю Надежду. От него она родила 18 детей, из которых 11 дожили до взрослого возраста.
Раннее Десногорское утро. Ещё нет семи часов утра, но все едут и идут на работу.


Карл фон Мекк скончался в 1876 году, оставив Надежде Филаретовне большое состояние — имения и несколько миллионов рублей. Она управляла им твердой рукой. Железные дороги, заводы и имения приносили прибыль, банковские счета и пакеты акций прирастали, а Надежда Филаретовна смертельно скучала, радость ей приносила только музыка. Ее состояние дало ей возможность стать покровительницей искусств. После смерти своего мужа Надежда фон Мекк начинает оказывать значительную финансовую поддержку композиторам — Николаю Рубинштейну, который в то время возглавлял консерваторию, и начинающему Клоду Дебюсси, наставнику по музыке дочерей фон Мекк.
Ночи холодные, и вода утром парит над самой собой.


Надежда фон Мекк, баронесса, мать одиннадцати детей, сорокалетняя вдова, богатейшая из российских женщин, могла позволить себе все, о чем можно было только мечтать в ее более чем скромной юности. Однако в ее душе давно была пустота. Сильная и властная, Надежда давно была одинока. Супружеская жизнь, длившаяся более двадцати лет, не принесла желанного счастья, богатство не дало душевного успокоения, а будущая жизнь вдовы казалась теперь мрачной и унылой.


В 1876 году Надежда Филаретовна помогала музыканту Иосифу Котеку, у него-то она и принялась выспрашивать о преподавателе Московской консерватории Петре Чайковском: его симфоническая фантазия «Буря» произвела на неё огромное впечатление.




Котек рассказал: "Чайковский преподает в консерватории, он холост и небогат, его отец запутался в делах и сейчас живет на иждивении детей. У Чайковского четверо братьев: Ипполит и Николай прочно стоят на ногах, а Модест и Анатолий вытягивают деньги из композитора. Чайковский непрактичен и непредусмотрителен, у него большие долги. Он болезненно застенчив, кланяться публике выходит на подкашивающихся ногах, тушуется в обществе, стесняется женщин. Странный человек и при том очень милый: робкий, восторженный, увлекающийся. Ему надо писать, но времени на это остается все меньше — его отбирают преподавание в консерватории и зарабатывание денег."
Через восемь километров пути.




Однажды в руки Надежды Филаретовны попала новая вещь Чайковского — она играла ее до самозабвения и вышла из кабинета с сияющим лицом, помолодевшая лет на десять. Теперь она точно знала, что ей надо познакомиться с этим человеком. Баронесса давно собиралась найти талантливого музыканта, которому могла бы помогать. Она освободит его от всех будничных забот, назначит ему достойное содержание — и Чайковский прославит ее имя. Она верила в духовное слияние, в идеальный мистический брак, когда две родственные души сливаются в музыке. В эти дни баронесса фон Мекк почувствовала, что к ней снова вернулся смысл жизни. На ее столе появляется фотография Чайковского, и она смотрит на него, пытаясь представить, какой он в жизни.
Десять километров. И где-то там




Она предложила Чайковскому щедрое содержание: 6000 рублей в год. Для нее это была мелочь, а на самом деле — целое состояние, такие деньги в Российской империи получали генералы. Надежда Филаретовна боялась отказа, но вскоре пришел ответ — Чайковский согласен на её предложение, он тронут и рассыпается в благодарностях. Так началась их долгая, тринадцатилетняя переписка, мало-помалу ставшая главным в её жизни.
Иван-чай цветёт уже второй раз. Правда рост его в два раза меньше.


В июле 1877 года Надежда фон Мекк получает письмо, поразившее её до глубины души: маэстро писал, что его долго донимала своими посланиями молодая поклонница. Наконец он решил с ней встретиться, та призналась ему в заочной, страстной, доводящей ее до безумия любви, и Чайковский решил на ней жениться. Надежда фон Мекк сгорала от ревности, невыразимо страдала и не могла даже намекнуть Петру Ильичу о своих чувствах. Она боялась, что с женитьбой их переписка оборвется и она, влюбленная и отверженная, опять останется в одиночестве. Однако сразу после венчания он почувствовал к своей жене величайшее отвращение. Ему неприятно в ней все, и он не знает, что с этим делать. Уже через несколько дней после женитьбы он в отчаянии делился с «милым другом» Надеждой: «Я совершенно не в состоянии работать: это признак ненормального душевного настроения. — И добавлял: — Наша дружба всегда будет отрадой моей жизни».
Линии электропередач несут от электричество.


Баронесса ответила приветливым и спокойным посланием, между строк которого сквозило удовлетворение: она предполагала, что брак её друга долго не протянет, но не думала, что это случится так скоро. Брак не смог принести того, чего так страстно желал композитор. Супруга казалась чужой, иногда она просто раздражала Чайковского, а мысль о семейной жизни так тяготила музыканта, что он в отчаянии даже задумал уйти из жизни. В том же году Петр Ильич сбежал от своей жены. Даже не объяснившись с ней, уехал за границу.
Уже пройдено 13 километров; тенистая дорога.


Он стал еще ближе к баронессе, а письма становились более нежными и интимными. Переживавшая за композитора покровительница пересылала ему за границу огромные суммы. Надежда не только поддерживала Петра Ильича материально, но и постоянно старалась поднять ему настроение. Зная о склонности музыканта к меланхолическим настроениям, баронесса устраивала возлюбленному приятные сюрпризы. Где бы он ни находился, очень часто он видел у себя живые цветы, которые доставлялись ему по поручению «преданного друга».
17 километров. В Екимовичах мне улыбнулся кот.


Однажды она прислала ему письмо с просьбой сочинить пьесу, которая бы выражала «нестерпимую душевную боль, разбитое сердце, растоптанную верность, уязвленную гордость, потерянное счастье». Уловивший тонкий намек, композитор принялся за создание очередного заказа и вскоре подарил Надежде целую симфонию, ставшую одним из самых трогательных и прочувствованных произведений Чайковского. Она из скромности не пожелала, чтобы там значилось ее имя, и композитор указал на титульном листе партитуры — «Посвящается моему лучшему другу».
Позади 20 километров, а Сырокоренье даже не на горизонте.


Чайковский понимал, что никогда не сможет увидеть лица той прекрасной женщины, которая покровительствовала ему уже несколько лет. Это была ее воля — никогда не встречаться, никогда не видеть глаз друг друга, никогда не слышать голосов.Тринадцать лет продолжалась эта переписка — история платонической и самой нежной любви двух одиноких душ, которым не суждено было встретиться в жизни.
Пройдено 23 километра. И вот он, поворот с Варшавки.


За тринадцать лет переписки Чайковского и фон Мекк слова её любви остались рассредоточены по гроссбуху писем, как мелкие цветочки для гербария, заложенные между страниц. Тринадцать лет их переписки, где одна сторона — любящая — высказывалась реже и сдержаннее, а вторая — дающая себя любить — была разговорчивее и словоохотливее, дали миру удивительное наследие.


Три книги излияний о погоде, быте, доходах, делах, урожаях, путешествиях, музыке, болезнях, проблемах, три тома жалоб на мизантропию, невезение, непонимание, безденежье, эгоизм окружающих, три фолианта обид, восторгов, злости, нежности, благодарностей, призывов и восклицаний. Тринадцать лет эмоций, спрессованных в трёхтомник. «…Знаете, сколько мне стоили посев, обработка и доставка на завод свекловицы с пятисот двадцати четырёх десятин?!»
«…я взял в руки газету, в которой нашёл статью о Московской консерватории, — статью, полную грязных инсинуаций, клеветы и всякой мерзости, в которой встречается и моё имя…»
«… теперь Вы понимаете, милый друг мой, в каком я постоянно страхе за работы, которые уже производятся, и за устройство порта, от которого зависит будущность нашей дороги… Что касается протекционизма, то я не поклонница ему…»


Фон Мекк, не будучи музой, "купила" и рукопись, и творца, и тем внесла непредставимый по масштабу вклад (клад!) во всё мировое искусство, дар, которому не найти эквивалента ни в одной валюте.
Купить — то есть завладеть и присвоить, заплатив, — как известно, можно многие вещи на свете. «Купи!» — показала пальцем, гуляя по Москве, трёхлетняя дочь Цветаевой, «сверкнув на Кремлёвские башни». «Купила я красу твою, купила», — горько выдохнула Любаша в «Царской невесте», заплатив позорной платой за яд для соперницы. Фон Мекк купила красу и гордость русской музыки. Она заплатила за свободу Чайковского, спасла его от рутины преподавания, избавила от последствий безумной и катастрофической женитьбы, подарила ему комфорт и обеспеченность на годы. Она купила Чайковского для нас всех. Величина её приношения сопоставима с одним: с масштабом её личности.
На входе в Старое Сырокоренье - лесопилка.


Нам, живущим через несколько поколений после фон Мекк, отравленным разнообразными историческими вариациями на тему «товар — деньги — товар», трудно понять, чего на самом деле желала женщина, свалившаяся молодому композитору как снег на голову и почти сразу предложившая ему значительное денежное содержание. Славы, чтобы все знали, что это она помогает молодому таланту? — нет, пуще всего прочего она настаивала на конфиденциальности сношений и неупоминании своего имени. Налоговых льгот за благотворительные пожертвования? — нет, выплаты осуществлялись совершенно неофициально. Сладкого удовлетворения от благодарно посвященных ей великих произведений? — нет, ведь даже на Четвёртой симфонии она запретила ставить свою фамилию и удовольствовалась скромным «Посвящается моему лучшему другу» — поди угадай, какому…


Фон Мекк относилась к своему избраннику гораздо чистосердечнее, чем он к ней, и верила ему беспредельно. Трудно поверить, что то, что говорилось о нём даже не шёпотом, а вполне вполголоса в тесной музыкальной среде, не достигало её ушей. Вывод напрашивается один: она не хотела знать о нём ничего дурного. Он же, избегая острых углов в объяснениях, изобретал бог весть какие обтекаемые фразы, чтобы отвлечь её от того, чего не мог о себе рассказать никакими силами, и потому охотно давал своим письмам уйти в побочные русла.
Река Хомутовка в Сырокоренье благодаря плотине выглядит как озеро.


В письме от 18 марта 1877 года, благодаря за присланную ей по её просьбе фотокарточку Петра Ильича, Надежда Филаретовна пишет: "Позвольте мне, Петр Ильич, послать Вам мою фотографию. Эта карточка дорога мне, во-первых, потому, что я на ней не одна, а во-вторых, потому, что она есть работа (как фотография) одной из моих дочерей, и, посылая ее Вам, я, конечно, не ожидаю сделать Вам этим удовольствие, а хочу только до некоторой степени выразить Вам то глубокое чувство, которое питаю к Вам, - тем более, что я знаю, что Вы способны понимать и чувство матери"..




Возникает, разумеется, и множество вопросов. Почему на фотографии присутствует не сам ребенок, а его фотокарточка? Сделан ли этот снимок перед самой отсылкой его Петру Ильичу или раньше (Милочка фон Мекк родилась в 1872 году и, судя по возрасту младенца на маленькой фотографии, снята она была в 1873-74 годах, когда Надежде Филаретовне было, соответственно, 42-43 года).


Слово внучке Надежды Филаретовны - Галине Николаевне фон Мекк:
"..Чтобы понять более поздние события, не следует забывать, что моя бабушка вышла замуж, когда ей едва исполнилось 17 лет, и я очень сомневаюсь в ее чувствах к человеку, которого она приняла. Она дважды отказывала ему и, конечно, не питала страстной любви, которая приходит в более зрелом возрасте. Она любила его, была ему более чем хорошей женой и родила много детей. Всего у нее было восемнадцать родов. Ее амбиции были направлены в его сторону, не в свою, и это так. Но какой-то уголок ею существа не был разбужен или к нему вообще не было прикосновения. Возможно, она и не знала, что он существует. Однако этот уголок существовал. Она была богата, уважаема, дети выросли, некоторые из них уже вступили в брак, ее муж находился на вершине своей репутации, и вряд ли она осознавала возможность урагана, который перевернул ее жизнь..Такой шторм ворвался в жизнь Надежды фон Мекк. Когда ей было сорок лет, она познакомилась с человеком, который был моложе ее на несколько лет (Александр Иолшин, инженер путей сообщения). Что случилось, я знаю весьма туманно, но могу себе представить. Он был под большим впечатлением от изумительной женщины, которая привлекала его, ее также потянуло к красивому и приятному человеку. Страсть понеслась над ними как гроза, которая внезапно начинается и так же внезапно проходит... Моя бабушка прекратила это, но не без последствий. Родилась темноглазая и любимая Милочка. Но и это, увы, еще не было концом. Надежда Филаретовна не открылась мужу. Почему? Кто знает?..


У меня есть фотография семьи Мекк, снятая в Браилове, которая тревожит меня всякий раз, когда я на нее смотрю. Мой дед, патриарх, сидит в середине, спокойный и удовлетворенный, хотя его лицо усталое. Его окружают дочери, зятья и сыновья, на лицах которых довольное выражение. Моя бабушка сидит спиной к мужу (ее возлюбленный тоже присутствует), ее руки крепко обнимают Милочку, самую младшую и незаконнорожденную.
Четыре года мой дед не знал ничего. Может быть, из-за того, что у него было не очень здоровое сердце, и бабушка опасалась шока, если бы она ему призналась. И вот 24 января 1876 года мой дед ночным поездом выехал по делам в Петербург, как он это делал почти каждую неделю. Обычно он останавливался в доме своей дочери графини Александры Беннигсен. На следующий день вечером во время мирного послеобеденного разговора моя тетя Саша сообщила деду, что младшая дочь не его ребенок. Ошеломленный и сильно расстроенный он удалился в свою комнату и через несколько часов, утром 26 января, скончался от сердечного приступа. Ну а что произошло с любовником бабушки? Он ее не забыл. В течение всей его жизни моя бабушка оставалась для него женщиной, которую он боготворил. Он женился на ее старшей дочери Елизавете, тихой и доброй девушке, у них родилась единственная дочь.."
28 июня 1997 г. на месте усадьбы Фроловских в д.Сырокоренье (ныне Новоселки) по инициативе рославльского краеведа, почетного гражданина города С.С.Иванова был открыт памятник Н.Ф.фон Мекк. Средства на его изготовление были выделены Рославльским вагоноремонтным заводом (директор Ю.А.Черняк). Автор памятника - работник ДК ВРЗ А.И. Кротов. Это ЕДИНСТВЕННЫЙ В РОССИИ памятник-колонна с памятной доской «…удивительной женщине XIX в.» в честь Н.Ф. фон Мекк. Памятником репрессированному российскому меценатству назвал его член Союза композиторов России Н.Е.Писаренко, участник торжеств по открытию памятника. Гостями праздника были также правнучка Н.Ф.фон Мекк Татьяна Алексеевна Себенцова и ее родственники - Андрей Георгиевич и Дмитрий Георгиевич Римские-Корсаковы. Их разыскал и пригласил в Рославль С.С.Иванов.

Можно только представить себе то тихое отчаяние, с кото-рым Надежда Филаретовна написала свое последнее письмо человеку, в ком была заключена вся ее жизнь. Письмо умное, спо-койное, исполненное того великодушия, на которое способны лишь исключительные натуры. Словно камень поставила на соб-ственную могилу... Чайковский это письмо порвал. Его годовой доход теперь превышал субсидию фон Мекк в шесть с половиной раз. Но все же, все же... Наступило молчание длиною в три года. За месяц до смерти Петр Ильич пришел к невестке Надежды Филаретов-ны. Та собиралась к ней, больной, в Ниццу. Он был грустен и полон раскаяния. Вот как описывает приезд в Ниццу своей матери внучка На-дежды Филаретовны Галина Карловна фон Мекк: «Мама, — сказала мать, — я привезла послание от Петра Ильича Чайков-ского». Черные глаза широко открылись: «Что он сказал?» Ма-ма ответила, что он был в Москве, просил передать, что очень со-жалеет обо всем. Бабушка села и сказала полушепотом:
— Я рассказала ему, что обстоятельства моей семьи не поз-воляют мне уделять ему внимание всю мою жизнь. Я должна бы-ла помогать моим детям, хотя они и стали взрослыми. Он же те-перь на вершине своей славы. Его последние письма были менее личного свойства, менее интересные, чем прежде. Он больше не нуждался во мне. Я не хотела, чтобы наша дружба свелась к формальным посланиям с пожеланиями друг другу на Рождество или Пасху. Скажи ему, что мои чувства к нему никогда не менялись, что он навсегда останется моим лучшим и любимым другом».
Петр Ильич успел узнать об этом.
Надежда Филаретовна пережила Чайковского на три месяца. Она была похоронена в Москве, рядом со своим мужем на Алексеевском кладбище. Их могил, как и кладбища, ныне не сущест-вует.


В Сырокоренье я зашёл в Дом культуры. Пообщался с доброй Тамарой Юрьевной. К сожалению ничего нет о тех временах в музее. Время безжалостно к прошлому. И мы можем лишь представить, как в этих местах бегала на берег речки маленькая Надя.




Тридцать километров было позади. тоже остались за спиной.




Река Присмара.






А этот пёс составил мне компанию в завершающие моё путешествие три километра.


Елена Грислис.
От нужд спасла, преподнеся свободу -
Как сыну - от двенадцатого рода!
Тот и не чаял беспросветности конца.
Благодарил… но словно от лица
Второго…
Прав оказался вечный Иегова!
Петр все оплатит по Его счетам:
Вселенскою гармонией от Неба!
А письма благодатные - есть ХРАМ
Общения миров, где вместо хлеба -
Свет душ бездонных, породненных Лирой -
Той Музы щедрой и её кумира.

«Без любви жить нельзя - даже если тебе 44 года, у тебя 11 детей и на твоих плечах лежит огромное хозяйство: дома и имения, заводы и частные железные дороги. Покойный муж Надежды Филаретовны фон Мекк оставил ей огромное наследство, и она управляла им твердой рукой. Железные дороги работали как и прежде, заводы и имения приносили прибыль, банковские счета и пакеты акций прирастали, а Надежда Филаретовна смертельно скучала, радость ей приносила только музыка…

Она жила музыкой, его жизнь и была музыкой

Она не любила Петербург, предпочитала ему Москву. Особняк на Рождественском бульваре, бывшая городская усадьба Фонвизиных, был огромен, как дворец, - в нем удобно размещались и она, и дети, и вся ее небольшая свита из управляющих, секретарей и музыкантов. Надежда Филаретовна жила музыкой - та заменяла ей любовь, которой она никогда не знала. Ее отец рано овдовел: довольно богатый человек, скрипач-виртуоз, он сам занимался воспитанием дочери, часто брал ее с собой в путешествия по Европе - еще маленькой она привыкла к незнакомым городам, поездам и гостиницам. С тех пор у Надежды Филаретовны и появилась охота к перемене мест, не дававшая ей покоя вплоть до глубокой старости.

Надежда Филаретовна фон Мекк жила музыкой -
та заменяла любовь, которой она никогда не знала

Филарет Фроловский рано выдал замуж любимую дочь - ей только-только исполнилось 17. Муж, Карл фон Мекк, обрусевший немец из остзейских баронов, был недурен собой, мягок, занимал неплохую должность в путевом ведомстве - но ей хотелось большего.

Николай Карлович фон Мекк, с портрета работы Бориса Кустодиева.

Петр Ильич Чайковский. 1863-1864 годы.

Что за радость сидеть в присутствии с десяти до шести, жить на оклад в 1500 рублей в год и тянуть эту жизнь вплоть до пенсии? Россия менялась, строились заводы, прокладывались новые железные дороги - энергичный и знающий дело человек за несколько лет мог сколотить огромное состояние. Муж Надежды Филаретовны был толковым специалистом, а вот энергии ему недоставало - ну да не беда, это могла возместить ее воля… Карл фон Мекк подал в отставку и пустился в коммерческие обороты, а за его спиной стояла она. Им везло: он создал Московско-Рязанскую линию, железные дороги до Киева и Курска и стал их владельцем. Теперь его считали одним из самых богатых людей страны: семейство фон Мекк взяло в свои руки взяло в свои руки монополию на перевозку зерна из южных, хлебородных губерний.

Её боготворил даже муж

Карл фон Мекк с трудом привыкал к своей новой роли, он боготворил заставившую eго вступить на этот путь жену. Надежде Филаретовне ни в чем не было отказа: драгоценности и платья, ее любимые зарубежные поездки в личном, украшенном фамильным гербом вагоне, жизнь в лучших гостиницах. Жена железнодорожного короля вела хозяйство, рожала детей и тут же передавала их кормилицам, няням и воспитательницам, чтобы заботливо приглядывать за семейным бизнесом - она не слишком доверяла способностям Карла. Потом он скоропостижно умер, и баронесса осталась одна.

Прошло несколько лет, дети подрастали, состояние увеличивалось. С каждым прожитым годом сильнее становилась тоска: мужа она не любила, но была ему верна, другой мужчина в ее жизни так и не появился. И вот ей уже под пятьдесят, красота проходит, впереди всего несколько лет, за ними отвратительным призраком встает старость. Надо смотреть правде в глаза - все ушло, ей никогда не встретить своего человека… Каждый избывает беду по-своему - Надежда Филаретовна делала это за роялем.

Она нежно любила, тонко чувствовала музыку, великолепно владела инструментом. Играя, баронесса уносилась в другой мир и вставала из-за рояля просветленной. Около нее постоянно кормился какой-нибудь талантливый музыкант, выполнявший доходные и необременительные обязанности. В 1876-м году им был Иосиф Котек, у него-то Надежда Филаретовна и принялась выспрашивать о преподавателе Московской консерватории Петре Чайковском: его симфоническая фантазия «Буря» произвела на нее огромное впечатление.

Кто он? Из какой семьи? Богат или беден?

Знакомство с Петром Чайковским

Котек подробно ей отвечает, но Надежде Филаретовне не нравятся звучащие в его голосе нотки. Котек обстоятелен, но ей кажется, что он что-то недоговаривает.

Чайковский преподает в консерватории. Он холост и небогат, его отец, горный инженер, больших денег не выслужил, запутался в делах и сейчас живет на иждивении детей. У Чайковского четверо братьев: Ипполит и Николай прочно стоят на ногах, а Модест и Анатолий вытягивают деньги из композитора. Чайковский непрактичен и непредусмотрителен, у него большие долги. Он болезненно застенчив, кланяться публике выходит па подкашивающихся ногах, тушуется в обществе, стесняется женщин. Странный человек и при том очень милый: робкий, восторженный, увлекающийся. Ему надо писать, по времени на это остается все меньше - его отбирают преподавание в консерватории и зарабатывание денег…<

Через несколько дней в руки Надежды Филаретовны попадает новая вещь Чайковского - она играет ее до самозабвения и выходит из кабинета с сияющим лицом, помолодевшая лет на десять. Теперь она точно знает, что ей надо познакомиться с этим человеком, - и баронесса пишет Чайковскому письмо, заказывает аранжировку. Ее просьба выполнена в срок, ноты сопровождает милый и почтительный ответ. Баронесса делает новый заказ, сопровождая его письмом: «…Хотелось бы мне много сказать о моем фантастическом отношении к Вам, да боюсь отнимать у Вас время. Это отношение дорого мне как самое лучшее, самое высокое из всех чувств, возможных в человеческой натуре…»

Скоро Надежде Филаретовне приносят перевязанный шелковой лентой пакет: музыка восхитительна, письмо Чайковского тоже приходится ей по душе: «…Напрасно Вы не захотели сказать мне всего того, что думалось… Это было бы мне чрезвычайно интересно и приятно. Хотя бы и оттого только, что и я преисполнен самых симпатических чувств к вам…»

Портрет П.И Чайковского с дарственной надписью Надежде фон Мекк. «Милый, дорогой мой друг…»

Какого цвета у него глаза? Каков тембр голоса? Как он отнесется к тому, что она предложит ему помощь? Баронесса давно собиралась найти талантливого музыканта, которому могла бы помогать. Она освободит его от всех будничных забот, назначит ему достойное содержание - и Чайковский прославит ее имя… А впрочем, нет - для нее важнее другое. Надежда фон Мекк никогда не знала, что такое плотское счастье, - милый и обходительный муж оставлял ее холодной. Зато она верит в духовное слияние, в идеальный мистический брак, когда две родственные души сливаются в музыке. Она даст Чайковскому деньги, свободу и независимость и по возможности станет им руководить, тогда его произведения будут принадлежать и ей.В эти дни баронесса фон Мекк почувствовала, что к ней снова вернулся смысл жизни. На ее столе появляется фотография Чайковского, и она смотрит на нее, пытаясь представить, какой он в жизни.
Баронесса - виртуозная исполнительница, но дара творчества лишена; присвоив композитора, она сделает его музыку своей. Так она чувствует, а думает о том, что облагодетельствовать такого человека, как Чайковский, для нее честь. Но за всем этим прячется другое.

Баронессе говорили, что Чайковский - странный человек и
притом очень милый: робкий, восторженный, увлекающийся..

Она предлагает Чайковскому щедрое содержание: 6000 рублей в год. Для нее это мелочь, а на самом деле - целое состояние, такие деньги в Российской империи получают генералы. Надежда Филаретовна боится отказа, но вскоре приходит ответ - Чайковский согласен на ее предложение, он тронут и рассыпается в благодарностях. Так началась их долгая, тринадцатилетняя переписка, мало-помалу ставшая главным в ее жизни. Вскоре их отношения выдержали первое испытание: то, как тяжело она его перенесла, сказало ей о многом.Надежда Филаретовна никогда не любила и не понимала, что означают ее теперешние переживания. Странная растерянность, робость перед тем, как распечатать конверт с ответом Чайковского, боязнь огласки - вдруг ее осмеют? А ну как покажется ему навязчивой? Баронесса фон Мекк влюбилась, но пока что об этом не догадывалась.

В июле 1877 года Чайковский пропал - он перестал ей отвечать, верный Котек не знал, что с ним происходит. Потом пришло письмо, поразившее се до глубины души: маэстро писал, что его долго донимала своими посланиями молодая поклонница. Наконец он решил с ней встретиться, та призналась ему в заочной, страстной, доводящей ее до безумия любви, и Чайковский решил на ней жениться…

П. И. Чайковский с женой
Антониной Ивановной (урожденной Милюковой). Июль 1877 г.,
Москва, фото И. Дьяговченко

Чайковский писал о том, что отец давно просил его жениться, и он выполнил его просьбу - но сразу после венчания почувствовал к своей жене величайшее отвращение. Она к нему очень нежна, старается быть милой, осыпает его ласками, но от этого делается только хуже. Ему неприятно в ней все, и он не знает, что с этим делать… Баронесса ответила приветливым и спокойным посланием, между строк которого сквозило удовлетворение: она предполагала, что брак ее друга долго не протянет, но не думала, что это случится так скоро.

Надежда Филаретовна была вне себя, рассказанная Чайковским история показалась ей отвратительной пародией. Окрутившая композитора мерзавка сперва полюбила музыку, а уж потом человека? Но это же она, баронесса фон Мекк! Чайковский должен принадлежать ей, а не нищей, великовозрастной, в 29 лет сидящей в девках дуре! Баронесса справилась с собой, поборола ярость и ответила Чайковскому любезным письмом. Жизнь давно научила ее смирять первое чувство и совершать поступки не сразу, а по здравом размышлении. Это сработало и на этот раз: вскоре ей пришло отчаянное, полное ужаса письмо - читая его, она испытывала искреннее удовольствие.

Уехав от жены в Петербург, к брату Анатолию, Чайковский свалился в нервной горячке. Тот до смерти перепугался и взял на себя все хлопоты но нервным и утомительным переговорам с Антониной Чайковской, и слышать не желавшей о расставании с мужем. Баронесса и тут пришла на помощь: она готова увеличить пенсию, чтобы дрянная женщина оставила ее личного гения в покое. Ей не хотелось думать о том, почему Чайковский так быстро остыл к жене: может, он оказался несостоятелен как мужчина? А может быть, дело в том, что семейная жизнь с ее горшками и пустыми хлопотами своей грубостью сразу же оттолкнула питомца муз? Она об этом не задумывается: главное, чтобы Чайковский принадлежал только ей.

Но Надежде Филаретовне и в голову не приходит попросить его о встрече - ей больше правится сохраняющаяся между ними дистанция. Она боится взгляда глаза в глаза и вежливых разговоров ни о чем: неизбежный при личном общении словесный мусор может испортить отношения. Свидания избегает и Чайковский: они пишут друг другу все чаще, становятся все более откровенны, так привыкают к этим письмам, что больше не могут без них обходиться, - но увидеться не хотят. Надежда фон Мекк старше Чайковского почти на 10 лет, он нелюдим и смертельно боится женщин - они не хотят разочаровать друг друга. Во всяком случае так думает сама баронесса: Чайковский остается для нее загадкой, и она придумывает его, как писатель роман.


Надежда фон Мекк не умеет быть мягкой. Детей она держи на расстоянии вытянутой руки - все они воспитаны в строгости, жен и мужей им она подбирает сама. Сыновья ее огорчают - ни один из них не унаследовал ее жесткости и воли: и Максимилиан, и Александр, и Николай, и Владимир, и Михаил пошли в отца. Та же любовь к удовольствиям, та же готовность подчиниться чужой воле. Надежда Филаретовна с ужасом думает, что, женившись, те станут подкаблучниками, и тогда она навсегда потеряет над ними власть, семейное состояние уплывет в чужие руки.

Дети Надежды фон Мекк

Дочь Милочка - очаровательная, легкомысленная хохотушка, кому-нибудь очень с ней повезет. А серьезную, немногословную Юлию баронесса растила для себя - она должна остаться в девках, жить с матерью и скрашивать ее старость.

Материнская нежность, которой были обделены дети, достается Чайковскому: баронесса упрашивает его приехать в ее имение Семаки, окруженное тенистым садом и стоящее над речкой, там будет удобно работать.


В Семаках состоится их свидание, во время которого она так и не увидит своего друга: Надежда Филаретовна отметила именины сына Александра в саду имения - были танцы и фейерверк, она надела свое лучшее платье и любимые драгоценности. Приглашение получил и Чайковский: баронесса специально оговорила, что если ему неприятна публика - так пусть он посмотрит на их семейное торжество хотя бы со стороны.
Гремит музыка, взлетает фейерверк, она кружится в вальсе и чувствует, что несмотря на свои 48 лет, все еще хороша. А то, что из-за деревьев на нее наверняка глядит любимый композитор, придает ее чувствам особую остроту. Друг видит, как блестят ее глаза, слышит, как звонко она смеется, - есть ли на свете большее наслаждение? На следующий день Чайковский прислал ей очень милое письмо: он рассыпался в благодарностях, и фон Мекк поняла, что ей делать.

С тех пор она стала пытаться залучить его в свой московский дом или усадьбу в Браилове -разумеется, когда она и ее домочадцы оттуда уезжали. К услугам композитора были особняк и поместье с вышколенной, угадывающей любое желание прислугой. Надежда Филаретовна наслаждалась мыслью о том, что гений живет в ее стенах, пользуется ее вещами, и, вернувшись под свой кров, она будет спать на тех же простынях и подушках, что и Чайковский. Однажды в Браилове они столкнулись во время прогулки: фон Мекк сидела в коляске рядом с дочерью, Чайковский тоже был в экипаже. Оба окаменели: он неловко поклонился, она, красная как рак, с бешено колотящимся сердцем, ответила - и не могла прийти в себя еще очень долго, несмотря на то что коляска Чайковского скрылась за поворотом лесной дороги.


Причуда перетекла в любовь, та становится все более сильной, мало-помалу превращаясь в серьезную, забирающую все ее душевные силы болезнь. Играя четырехручное переложение для фортепиано Четвертой симфонии Чайковского, Надежда Филаретовна рыдает от восторга, а покончив с музыкой, тут же садится за письмо: «…Я играю - не наиграюсь, не могу наслушаться… Эти божественные звуки охватывают все мое существо, возбуждают нервы… Я эти две ночи провожу без сна, в каком-то горячечном бреду, и с пяти часов утра уже совсем не смыкаю глаз, а как встаю наутро, так думаю, как бы скорее опять сесть играть… Знаете ли, что я ревную Вас самым непозволительным образом, как женщина - любимого человека. Знаете ли, что когда Вы женились, мне было ужасно тяжело, у меня как будто оторвалось что-то от сердца…»

Это настоящее признание, но в ответ баронесса получает безупречно выдержанное, почтительное и предельно уклончивое письмо. Композитор сообщает, что его любовь к ней так сильна, что он может выразить ее только музыкально.

Надежда Филаретовна ощущала себя глубоко униженной: неужели она не заслужила хотя бы одного живого слова, неужто Чайковский не чувствует к ней ничего, кроме вежливой благодарности?

Баронесса … подходит к трюмо. В зеркале видна немолодая женщина - под кружевными бретельками ночной рубашки худые, костлявые плечи. Время обошлось с ней безжалостно: некогда прелестное лицо стало похоже на трагическую маску - нос напоминает клюв хищной птицы, щеки запали, из-под морщинистых век остро смотрят красные от постоянного сидения над деловыми бумагами глаза. Лучше принять случившееся как должное: возлюбленной композитора ей не стать — значит, надо оставаться его музой… И пусть финансовые дела семейства фон Мекк не так хороши, как несколько лет назад, на Чайковского она всегда найдет деньги. Что ей эти несколько тысяч в год, когда счет убыткам идет на миллионы?

Заперев деловые бумаги в ящик бюро, Надежда Филаретовна встает и идет к роялю: пусть так, но ее будут вспоминать вместе с Чайковским. Баронесса кладет руки на клавиши, берет первый аккорд Четвертой симфонии… Чайковский оказался самой удачной из ее инвестиций - хотя теперь она все чаще думает о нем с раздражением.

Чайковский не может без нее обойтись. Он то и дело просит ее прислать причитающуюся ему «бюджетную сумму» раньше времени. Композитор постоянно в нее не укладывается, просит еще - и получает свое: эти несколько тысяч ничего для нее не значат, для того чтобы спасти ее империю, нужны миллионы. За эти деньги она купила Чайковскому свободу: он избавился от преподавания, от тяготившей его рутины и начал писать. Инвестиции себя оправдали - ее композитор сделал карьеру. С того времени, когда она заказала ему первую аранжировку, прошло много лет - теперь он известен во всем мире, ему рукоплещут в Европе, его зовут на гастроли в США. Чайковского ласкает двор: Александр III называет себя его поклонником, после премьеры оперы Петра Ильича царь принимает его в своей ложе и дает ему новый сюжет - «Капитанскую дочку».

Петр Ильич Чайковский в Женеве

Император дарит ему бриллиантовый перстень, назначает пенсию. Она меньше тех денег, что Чайковский получает от нее, но все равно это бесит баронессу - петербургский свет рвет композитора на части, в его письмах появились новые, тревожные ноты. Он жалуется на то, что его забросали приглашениями. Что у него ни на что не остается времени — надо принимать и отдавать визиты. Но Надежде Филаретовне кажется, что ее друг необыкновенно доволен собой: она дала ему крылья, он взлетел, и теперь ей за ним не угнаться.Подумать только, дает сюжет! Чайковский принадлежит ей, это - ее право.

Чайковский покупает дом в Клину, и это тоже ей не нравится. Зачем ему дом? Она всегда ему рада, в любом из ее владений его ждут теплый прием и внимательный уход, там ему будет лучше.

Когда Чайковский купил дом в Клину, баронессе это не понравилось. Зачем ему дом?
Она всегда рада видеть его у себя. Дом-музей Чайковского, Клин, 1894 г.

Изысканный стол, внимательная прислуга - она присмотрит за всем со стороны, ее люди предугадают любую прихоть дорогого гостя. Так нет же - он прячется от нее в собственное гнездо, к которому она не имеет отношения. И что значат постоянно встречающиеся в письмах Чайковского упоминания об его молодом слуге и воспитаннике Алеше Софронове? Он то и дело о нем говорит, а когда Алеше приходится пойти в армию, ее друг теряет способность здраво рассуждать: ему кажется, что небо упало на землю и мальчик пропадет в казармах. Баронесса делает вид, что ничего не замечает, вежливо соглашается, сочувствует Алеше и вспоминает сплетни и скверные анекдоты, до которых падок муж ее Милочки, князь Ширинский.

Зилоти и Чайковский Петр Ильич (открытка)
Дурные люди говорят об оргиях мужеложцев, о том, что к ним имел отношение друг Чайковского, знаменитый пианист и дирижер, создатель Московской консерватории Николай Рубинштейн. К тайному клану развратников якобы причастен и член императорской фамилии, племянник государя, великий князь Константин Романов - он талантливый поэт, пианист-любитель и ценитель муз, Чайковский пользуется его покровительством…

Надежда Филаретовна боится додумать эту мысль до конца, но волей-неволей к ней возвращается. Чайковский всю жизнь чурается женщин, сразу после брака жена стала вызывать у него непреодолимое физическое отвращение - не после того ли, как она попыталась осуществить свои супружеские права? Зато к детям и юношам, глухонемому мальчику Коле, которого воспитывает его брат, своему племяннику Бобу, Владимиру Давыдову, он необыкновенно нежен…

Лебединой песней Чайковского стала Шестая — «Патетическая». Симфония была посвящена Володе (Бобу) Давыдову (племяннику)

Надежда Филаретовна давно собиралась сделать так, чтобы ее союз с Чайковским получил продолжение, был скреплен кровью. И она выдает своего сына Николая за его племянницу Анну Давыдову: в их детях сольется вместе кровь Чайковских и фон Мекк, и ее духовный брак получит продолжение во внуках.Баронесса фон Мекк начинает подозревать, что много лет подряд смыслом ее жизни был человек, которого она неверно придумала. Это настоящий крах - но, может быть, все не так страшно, как ей начинает казаться?

Надежда Филаретовна выдала своего сына за племянницу
Чайковского, надеясь, что этот союз сблизит ее с
композитором. На фото: Николай фон Мекк с женой Анной

Она на многое надеялась, верила, что все будет хорошо, - но действительность оказалась совсем другой. Чайковского ее проект заинтересовал мало. Внимания на замужество племянницы он почти не обратил, и баронесса стала думать, что ее кумир к тому же и эгоист. Это было не самое приятное открытие - но куда худшим стало то, что Анна оказалась сущей ведьмой, мгновенно подмявшей под себя ее добродушного и безвольного сына.
Письма Надежды Филаретовны к Чайковскому наполнились жалобами на то, что она заполучила в невестки хищницу, - но ее адресат реагировал на это вяло. Другие зятья и невестки были не лучше: Левис-оф-Менар развратник и мот, князь Ширинский авантюрист — беда в том, что ее Милочка влюблена в него по уши… И в завершение неприятностей Юлия, которую Надежда Филаретовна растила для себя, в 35 лет влюбилась в ее секретаря Владислава Пахульского и вышла за него замуж. Жизнь разваливалась на глазах, одновременно с этим таяло и ее состояние.

Она сопротивлялась разорению, как могла: продала огромное имение в Браилове, а на вырученные деньги купила усадьбу в Плещееве, дом в Ницце и замок Людовика XIII Бель Эр в Индр Э Луар. Надежда Филаретовна старела и теряла хватку, а окружающая жизнь менялась, и она не могла к этому приспособиться. Ей стало казаться, что от нее навсегда ушла удача. Баронесса все чаще ловила себя на том, что начинает ненавидеть Чайковского.

Чайковский в 1874 году.

И она отправила Чайковскому сухое письмо. Сообщила, что, по обстоятельствам, от нее не зависящим, вынуждена прекратить субсидию, а потом оборвала переписку. Чайковский пытался восстановить отношения, писал ее зятю Пахульскому, что он всегда относился к Надежде Филаретовне, как к идеальному человеку, полубогине, что ее решение унизило его, как ничто иное… Но она была непреклонна. Баронесса фон Мекк навсегда оставила Россию - свой век она доживала в Ницце, рядом с молодыми прожигателями жизни и теми, кто, подобно ей, стал собственной тенью, вышел в тираж. Там она и узнала о смерти Чайковского. Теперь она чувствовала себя старухой. Почти разоренная, не знающая, как быть с отбившимися от рук, пускающими на ветер остатки состояния детьми, - а за горизонтом, в большом мире, процветал Он, удачливый и самодовольный, знаменитый, обласканный двором, прессой и публикой. Чужой - но при этом живущий на ее деньги.

Надежда Филаретовна часто думала о том, как это случилось. Во время эпидемии холеры он выпил стакан некипяченой воды в ресторане, заразился и умер - какая ужасная, трагическая небрежность! Но она знала, что перед этим в обществе ходили слухи о непозволительных связях Чайковского, что назревал связанный с ним скандал, и поговаривали даже о суде чести, а то и об уголовном суде. Так не было ли это самоубийством? Возможно, он, так и не сумевший избавиться от своей застенчивости, побоялся грязного шума, которым могла бы сопровождаться его смерть? Вдруг Чайковский решил уйти тихо, через черный ход? Да и был ли он на самом деле, этот стакан некипяченой воды? Ведь во время похорон Чайковский лежал в открытом гробу, и прощавшиеся целовали его в губы - это покойника-то, скончавшегося от холеры! Так, может, его погубила не холера, а яд?


Баронесса шла по залитой солнцем нарядной улице мимо беззаботно фланирующей публики и думала о том, кем был покойный и чем для него стала она. Она не знала, что последними словами находившегося в предсмертной агонии Чайковского было ее имя.

Чайковского она пережила только на три месяца.»




http://www.muz-urok.ru/chaykovskiy_foto.htm