Почему католики и православные празднуют пасху в разные дни. Православный диакон рассказал, почему стал католиком

В 2011 году Екатеринбургскую епархию РПЦ потряс громкий скандал: иеродиакон Кирилл (Григорьев), преподаватель Екатеринбургской духовной семинарии, скрылся из страны…

Фотография из личного архива отца Кирилла

В 2011 году Екатеринбургскую епархию РПЦ потряс громкий скандал: иеродиакон Кирилл (Григорьев), преподаватель Екатеринбургской духовной семинарии, бывший ведущий телепередачи «Союз», без предупреждения скрылся из страны и, как позже стало известно, перешел в католичество.

Проучившись в Латинской Америке, он переехал на Украину, где стал служить в греко-католической церкви, находящейся в остром конфликте с Московской патриархией. Теперь отец Кирилл вернулся в Екатеринбург, будучи уже греко-католическим священником.

В интервью «Политсовету» он рассказал о нравах внутри РПЦ, о своем переходе в католичество и о различиях между греко-католическими и православными священниками. При этом отец Кирилл подчеркивает, что все сказанное - его личное мнение, а не официальная позиция католической церкви.

- Отец Кирилл, с чего началось ваше знакомство с христианством?

Свою тягу к христианству я почувствовал в католическом костеле до семинарии. Я зашел туда, когда был инфантильным подростком, однако наладить общение с католическими священниками я постеснялся. То, что называют воцерковлением, я прошел в православной семинарии и сразу же погрузился в среду православного духовенства. Я думаю, что такой путь был по-своему хорош, поскольку у меня до семинарии не было стереотипов о священстве. То есть я увидел православное священство сразу с изнанки, не всегда с приглядной стороны. Увидел отношение со стороны высокопоставленных священников к семинаристам как к нелюдям, как к бесплатной рабочей силе. Особенно явным оно стало при архиепископе Викентии (Мораре). Я поступил в первый год, когда он пришел на екатеринбургскую кафедру. Первое время все еще было сдержанно, потом все хуже и хуже. За 5 лет обучения у меня сложилось определенное представление, что такое православный священник. Но во время обучения это не вызывало какого-то бунта, это воспринималось как данность, поскольку я не знал, что может быть иначе.

- У вас эта ситуация не отбила желания стать священнослужителем?

Нет, не отбила. Не знаю почему. Я объясняю это религиозным термином «призвание». Я хотел быть священником несмотря ни на что. Поэтому пошел по специальности.

- Вы рассчитывали, что со временем в РПЦ изменится отношение к священникам?

Я не надеялся, что изменится. Я рассчитывал, что выдержу, что я адаптируюсь к этой ситуации, но этого не получилось. Когда я стал в семинарии диаконом, мне шире открылась жизнь православного священства. Несправедливое отношение архиерея к священникам, которое я испытывал и на себе.

- А в чем проявлялась эта несправедливость?

Это проявлялось в элементарном самодурстве архиепископа. Я не слышал, чтобы он интересовался, как у священника дела, какие он испытывает нужды, как он молится. Архиерея интересовало насколько у нас длинная борода, длинные волосы. Элементарно за более менее аккуратную стрижку приходилось получать от архиерея по голове.

Я видел, как страдали другие священники, особенно из каких-то сел и маленьких городов. Их поднимали на епархиальных собраниях, в присутствии священников и мирян, и начинали публично ругать, как подростков. Я считаю, что это унижение, когда архиерей поднимает человека и говорит: «Вот ты отец такой-то. Ну-ка, давай вставай». Это отсутствие этики и элементарного воспитания. Нельзя ругать священника при священниках и мирянах. Архиерей может ему высказать что-то один на один.

Спустя годы могу точно сказать, что в православной церкви ни о каком отношении епископа как отца к своим священникам речи быть не может. Это отношение деспота к своим рабам. Священник в РПЦ - это даже не наемный рабочий. Это безгласный раб. Это данник, который должен собирать дань для архиерея. Успехи священника в РПЦ оцениваются не его пасторской деятельностью, но оцениваются по его финансовой деятельности. Паства здесь выступает только как источник доходов для церкви.

- Это прямым текстом говорилось?

Нет. Это ясно давалось понять на епархиальных собраниях. На каждую церковь был определенный налог. Священник был обязан его уплатить. Если он не справлялся, он становился неблагонадежным. По сути, финансовая деятельность священника была единственным критерием для его оценки.

- С вас тоже требовали собирать налог?

Меня эта проблема не коснулась. Я был диаконом, у диакона нет своей паствы. После принятия сана остался в семинарии. Меня взяли как успешного студента. Сначала я был ассистентом преподавателя, затем уже сам преподавал литургику (дисциплина по изучению богослужения - прим. ред. ) в течение трех лет.

- Когда вы заинтересовались другой церковью?

Как я уже говорил, впервые я побывал в костеле до семинарии, а затем уже в ходе обучения наладил общение с католическими священниками. При этом такого предубеждения, которое могло возникнуть к католикам в результате обучения, у меня не было.

- В семинарии закладывалось предубеждение к иноверцам?

Сама система обучения, те курсы, которые нам читались, прямо настраивали молодого человека – семинариста на некую неприязнь к католикам. Католики подавались как враги православия, как палачи. Греко-католики - это вообще было что-то страшное, еще хуже, чем крестоносцы. У меня же была возможность сравнить РПЦ и католическую церковь. Я мог прийти в костел и увидеть, что там никого не убивают и даже плохо о православии не говорят.

Я общался с католическими священниками. Стал общаться даже с католическим епископом. Тогда я еще не знал их изнанки, но у католического священства мне стала импонировать манера общения, то есть это абсолютное приятие. Не было такой злой критики, как у РПЦ к католикам. Подкупал высокий уровень общей культуры и эрудиции католического духовенства. Католический священник культурно на порядок выше православного, поскольку западная система воспитания духовенства, отлаженная столетиями, дает знать. Православные священники по большей своей части не имеющие даже специального образования, просто взятые мужики от сохи, которые перенесли свои советские комплексы и мышление в РПЦ. Элементарно не все стригут ногти и соблюдают личную гигиену. Это, конечно, касается не всех православных священников.

- Вы пытались говорить о католиках с православными семинаристами или священниками?

Да, пытался. За это в семинарии я заслужил репутацию чуть ли не еретика, особенно когда пытался критиковать сугубо православные обряды и обычаи. Например, за сомнение в том, что схождение «благодатного огня» в Иерусалиме действительно является чудом. Мне сразу говорили: «Ты католик-еретик, иди отсюда». Хотя были такие семинаристы, с кем получалось говорить на эти темы. Возникают не столько симпатии к католичеству, сколько социальный протест против нечеловеческого отношения к священнику в РПЦ. На этом фоне прокатолические взгляды могут возникнуть как выражение социального недовольства: «Здесь плохо, а в католической церкви иначе».

- Когда вы приняли решение перейти из РПЦ в католическую церковь?

Это решение вызревало долгие годы еще со старших курсов семинарии. Хотя я собирался стать православным священником, но не исключал, что когда-нибудь в далекой перспективе я стану католиком. Но мне как человеку глубоко претило отношение, которое испытывал на себе православное священство. Я мог бы, наверное, терпеть, но, зная другой образ жизни и отношений между епископом и священником, я уже не мог оставаться в РПЦ. Конечно, можно было бы и смириться с окружающей действительностью. Потихоньку служить и получать какую то зарплату. Но тогда это значило бы пойти наперекор своим убеждениям. Сама система тебя либо ломает, и ты становишься злым, двуличным, подлым, либо тебя эта система выбрасывает. Я почувствовал, что меня эта система начала выбрасывать. Я не «заточился» под клирика РПЦ.

Я верю, что в православной церкви многие священники, как и я, терзаются и мучаются. Но они не знают другой альтернативы и запуганы потому, что как учат в РПЦ: «Истинная церковь - это только православная церковь. Все остальное - там нет спасения». То есть любая другая церковь для такого священника - погибельна.

- Вы говорили кому-нибудь о своем уходе РПЦ?

Кроме своих родных никому. Мой отъезд совпал с периодом двоевластия, когда ушел Викентий и его место занял митрополит Кирилл (Наконечный). До меня не было никому дела, поскольку в это время в епархии проходили кадровые перестановки. Я никому ничего не сказал и уехал.

- Почему не стали рассказывать?

Не хотелось лишних сложностей. Если бы об этом узнал митрополит Кирилл, меня бы начали таскать к нему на ковер, лезть под кожу. Мне лишние допросы были ни к чему. Решение было принято, и мне было неинтересно оправдываться за него перед православными иерархами. Из РПЦ к католикам начали бы писать письма, что к вам переходит такой-то. Я вполне реально опасался и за свою репутацию. Могли элементарно написать на меня клевету. Для Русской православной церкви это вполне реально, от них можно было ожидать всего. Я знаю одного священника, который некоторое время назад бежал с семьей из России, опасаясь за свою жизнь. Во избежание скандала, который РПЦ могла обратить против католиков и испортить с ними отношения, меня решили переместить в Латинскую Америку.

- По какой причине было необходимо уезжать так далеко?

Чтобы даже не пытались как-то искать и влиять на меня и на тех людей, которые меня приняли в католическую церковь. Если бы я уехал в страну, которая граничит с Россией, то РПЦ могла написать иерарху который меня принял. А тут услали так далеко, что любой диалог уже был затруднен.

- Как в Екатеринбургской епархии отреагировали на ваш уход из РПЦ?

По словам моих друзей, в епархии начался канонический процесс. Меня хотели заочно запретить в священнослужении. Сразу нашлись подходящие каноны. Вообще, правоприменение в РПЦ - это отдельный вопрос, очень похожий на российское судопроизводство. Про каноны в РПЦ вспоминают только тогда, когда нужно кого-то стереть в порошок. В этом случае сразу начинают вспоминать все вселенские и поместные соборы, применяют все наказания. Я не знаю, чем закончился мой процесс. Может меня и запретили. Насколько я понял, со временем это заглохло. Я для всех исчез. На церковный суд меня не вызвать. В Московский патриархат это все так и не пошло. Я просто пропал. Через полгода, видя, что каких-то негативных последствий не наступает, я уже продолжил обучение в греко-католической семинарии в Украине.

- Почему греко-католическая? Ведь изначально речь шла о католицизме?

Греко-католическая церковь - это тоже часть католической церкви. Я решил сохранить свой обряд, поскольку я долгие годы служил как православный диакон, это стало моей традицией. Греко-католическая церковь имеет своего патриарха в Киеве, который подчиняется папе Римскому.

- У вас не было разочарований, когда вы познакомились с изнанкой греко-католического священства?

Нет. Не было. Я всего три года в греко-католической церкви, но первое, что меня подкупило, там действительно епископ для священников отец. Епископ может отругать, даже наказать, но это не превращается в травлю священника, как в РПЦ. Православный епископ пока со свету священника не сживет, не успокоится. Это как кровная вражда.

Мне приходилось вместе сидеть с патриархом греко-католической церкви, я свободно высказывал при нем свои мысли и видение по тем или иным вопросам. Такое отношение было ко всем священникам.

- После возвращения в Екатеринбург что-то для вас изменилось?

Я многих друзей потерял из-за перехода. Люди, посчитав меня предателем, сочли за лучшее прекратить со мной общение. Хотя оказались и те, кто с пониманием отнеслись к моему выбору, что для меня было неожиданностью. Я объясняю это тем, что есть люди, которые задумываются о несправедливости, которая есть в РПЦ. Я считаю, что рыба ищет где глубже, а человек где лучше. Ничего плохого нет, чтобы найти для себя ту церковь, ту общность, которая более всего отвечает твоим взглядам и видению человеческих отношений, то сообщество и ту церковь, где ты себя можешь полностью реализовать.

По материалам корреспондента «Политсовета», «ПОЛИТСОВЕТ», Портал-Credo.ru .

Тэги: Украина, Россия, Религия, православие, католическая церковь, переход

Православие отличается от католицизма, однако на вопрос, в чем конкретно состоят эти различия ответит не каждый. Различия между церквями есть и в символике, и в обрядовой, и в догматической части.

У нас разные кресты

Первое внешнее отличие католической и православной символики касается изображения креста и распятия. Если в раннехристианской традиции существовало 16 видов форм креста, то сегодня традиционно четырехсторонний крест ассоциируется с католицизмом, а крест восьмиконечный, либо шестиконечный с православием.

Слова на табличке на крестах одинаковы, отличаются только языки, на которых сделана надпись «Иисус Назорей Царь Иудейский. В католичестве это латынь: INRI. В некоторых восточных церквях употребляется греческая аббревиатура INBI от греческого текста Ἰησοῦς ὁ Ναζωραῖος ὁ Bασιλεὺς τῶν Ἰουδαίων.

Румынская православная церковь использует латинскую версию, а в русском и церковнославянском вариантах аббревиатура выглядит как I.Н.Ц.I.

Интересно, что это написание было утверждено в России только после реформы Никона, до этого на табличке часто писали «Царь славы». Такое написание сохранилось у старообрядцев.

Различается на православном и католическом распятиях часто также количество гвоздей. У католиков их три, у православных четыре.

Самым же принципиальным отличием символики креста в двух церквях является то, что на католическом кресте Христос изображен предельно натуралистично, с ранами и кровью, в терновом венце, с провисшими под тяжестью тела руками, тогда как на православном распятии нет натуралистических следов страданий Христа, изображение Спасителя показывает победу жизни над смертью, Духа над телом.

Мы по-разному крестимся

У католиков и православных множество различий в обрядовой части. Так, очевидны различия в совершении крестного знамения. Православные крестятся справа налево, католики слева направо.

Норма католического крестного благословения была утверждена в 1570 году папой Пием V «Благословляющий себя самого... делает крест ото лба к груди и от левого плеча к правому».

Католики обычно крестятся всеми пятью пальцами в знак «язв на теле Господа Иисуса Христа» - две на руках, две на ногах, одна от копья. В православии после реформы Никона принято троеперстие: три пальца сложены вместе (символика Троицы), два пальца прижимают к ладони (две природы Христа - божественная и человеческая. В Румынской церкви эти два пальца толкуются как символ Адама и Евы, припадающих к Троице).

У них - чистилище, а у нас - мытарства

Отличается в православии и католичестве также и понимание того, через что проходит душа человека после смерти. В католичестве есть догмат о чистилище - особом состоянии, в котором находится душа умершего. Православие существование чистилища отрицает, хотя и признаёт необходимость молитв за умерших.

В православии, в отличие от католицизма, есть учение о воздушных мытарствах, препятствиях, через которые должна пройти душа каждого христианина на пути к престолу Бога для частного суда.

По этому пути душу ведут два ангела. Каждым из мытарств, число которых 20, управляют бесы - нечистые духи, пытающиеся забрать проходящую мытарства душу в ад. По выражению свт. Феофана Затворника: «Как ни дикою кажется умникам мысль о мытарствах, но прохождения их не миновать». Католическая церковь учения о мытарствах не признает.

«Филиокве»

Ключевым догматическим расхождением Православной и Католической церквей является «филиокве» (лат. filioque - «и Сына») - добавление к латинскому переводу Символа веры, принятое Западной (Римской) церковью в XI веке в догмате о Троице: об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но «от Отца и Сына».

Папа Бенедикт VIII в 1014 году включил термин «филиокве» в Символ Веры, чем вызвал бурю возмущения со стороны православных богословов.

Именно «филиокве» стало «камнем преткновения» и послужило причиной окончательного разделения церквей в 1054 году.

В современном католическом богословии отношение к филиокве, как это ни странно, сильно изменилось. Так, 6 августа 2000 года Католической церковью была опубликована декларация «Dominus Iesus» («Господь Иисус»). Автором этой декларации был кардинал Йозеф Ратцингер (папа Бенедикт XVI).

В этом документе во втором абзаце первой части приводится текст Символа Веры в редакции без «филиокве»: «Et in Spiritum Sanctum, Dominum et vivificantem, qui ex Patre procedit, qui cum Patre et Filio simul adoratur et conglorificatur, qui locutus est per prophetas». («И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего, которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава, который вещал через пророков»).

Никаких официальных, соборных решений вслед за этой декларацией не последовало, поэтому ситуация с «филиокве» остается прежней.

Главным же отличием Православной церкви от Католической является то, что главой Православной церкви является Иисус Христос, в католичестве церковь возглавляет наместник Иисуса Христа, её видимый глава (Vicarius Christi) папа Римский.

«Почему, живя в России, вы стали католиками? » - вопрос, который очень часто слышат в свою сторону русские католики . Да, да, вы правильно прочитали - именно русские ! Этот вопрос задают, как правило, не истинно верующие воцерковленные 1 Православные, а люди, знающие о Христианстве лишь понаслышке; либо те люди, просто крещенные когда-то в Русской Православной Церкви, но дальше Таинства Крещения, духовное развитие которых, так и не сдвинулось с мёртвой точки.

Так вот, на такие компрометирующие вопросы, как «Ты же русский! Почему - католик? » так и хочется всегда просто ответить: «А почему бы нет?!! »; но настоящий христианин был бы не христианином, если бы всё время скрывал в себе знания, а не делился ими с окружающими его людьми. Итак, приступим…

Ассоциировать национальность с религией - в основном, прерогатива Язычества, Иудаизма и даже Русского Православия 2 . «Русский - значит православный » - стереотип, сложившийся в сознании народа на протяжении многих веков. На самом деле, это далеко не так, и даже противоречит первоначальному христианскому вероучению, где «нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все… » мы «…одно во Христе Иисусе » (Гал.3:28).

Католическая Церковь - она Вселенская! Она не знает границ, территорий, национальностей. Все мы в ней одной "национальности": наша национальность - Христианство! Поэтому в том, что я - русский католик, не вижу ничего необычного. Но это уже материал для отдельной большой аналитической статьи. А сейчас лучше расскажу историю своего присоединения к Святой Католической Церкви.

Итак, давно в глубоком детстве, когда мне было года три или около четырёх отроду, моя тётя по маминой линии жила практически напротив Католического Храма. Шёл 1985 год, было советское время. Это, конечно же, был по тем временам не Католический Храм, а Куйбышевский 3 Областной краеведческий музей . Но готические шпили этого "музея" всегда привлекали моё внимание и разыгрывали детское воображение. Я шёл, смотрел на это прекраснейшее по своему виду таинственное здание и был всегда им опьянён: до чего же красиво!

Шли годы. Я подрастал. Несколько раз с родителями мы были в этом музее. Там, конечно, не было ничего, что бы хоть как-то видом напоминало нечто Божественное! Музей - как музей. Но мне очень нравилось бывать в нём: всегда такая спокойная, нешумная атмосфера. Летом, когда на улице жарко, там была такая нежная прохлада и какая-то душевная умиротворённость: Бог, даже в трудное для Церкви советское время, не покидал этот храм. По прошествии времени, моя тётя переехала жить в другое место. И мы с родителями уже не так часто бывали у Храма. Вскоре, раннее детство прошло, и я не стал так трепетно относиться к этому зданию. И практически забыл про него. Да и чего уж тут? Музей - как музей…

Особо верующим в Бога я раньше никогда не был. Признаться честно, скорее я был атеистом. Может, и вовсе мне тогда было не до религиозных вопросов, хотя, в возрасте около одного года, родители меня крестили в Русской Православной Церкви так же, как крестят многих, и на этом вся религиозность заканчивается. Но, как-то раз произошла странная, если не сказать страшная, чреда некоторых событий 4 , которая изменила моё мировоззрение в сторону веры в Бога. Тогда-то и начались мои настоящие, осмысленные духовные поиски.

Как это не парадоксально звучит, но мой аналитический склад ума в совокупности с внутренним чутьём, не раз приводили меня к правильному выбору, правильному выводу и к правильным действиям. Так было и на этот раз: то, что Истина не где-нибудь, а именно в Христианстве - я понял это сразу, не особо разбираясь в вероучительных тонкостях мировых религий; достаточно было изучить их основные религиозные концепции. Вообще, думаю, что многим людям других религий мешает прийти к Христианству (в частности, к Католичеству) множественные суеверия и предрассудки в виде боязней: нарушить «веру предков », предать «своего бога », быть «белой вороной » в сложившемся веками традиционном религиозном социуме. Но, видимо, я из тех людей, для кого Истина дороже вековых традиций. Для меня тогда оставалось определиться: Католичество, Протестантизм или Русское Православие. Протестантизм я быстро вычеркнул из этого списка, как явно отошедшую от первоначального христианского учения конфессию. Оставалась непростая задача: не совсем традиционное для русского человека Католичество или традиционное Русское Православие , не всегда сразу понятное и какое-то, по тем временам, вечно мрачное и очень страдальчески-серьёзное.

Коренным моментом в выборе конфессии, а, вернее, первым осознанным выбором именно Римско-Католической Церкви послужило следующее. Как я уже говорил, я был крещён в Русской Православной Церкви, опять же, в далёком детстве в 1982 году, когда мне было около года. Тогда не выдавали свидетельств о крещении - не принято было. Крестили и крестили. Мои родители не были воцерковлены, и я, соответственно, тоже. За все двадцать два года своей жизни, я был в Православных Храмах всего лишь около пяти раз, да и то при случаях, когда кого-то из родственников (бабушек, дедушек) отпевали перед захоронением.

Один раз удалось исповедаться и причаститься в Православной Церкви. Мне это не особо понравилось. И не потому, что исповедь общая, хотя это тоже. Но один факт на исповеди выбил меня из колеи. После общественной исповеди, каждый мог подойти к священнику и рассказать о своих личных грехах. Я тоже, как и все, подошел и начал рассказывать. После того как я закончил исповедь, священник желал сказать фразу "Прощаются тебе грехи твоя, раб Божий N … " (где N = моё имя), и когда спросил моё имя, я сказал - «Станислав ». Была пауза. Он переспросил: "А каким именем крестили? " А я и не знал! И никто не знал! Оказалось, в Православии не могли крестить Станиславом, так это имя - польское, “католическое”; и нет в Православии святого с таким именем. Вот это было действительно замешательство! "Ну, ладно, обычно крестят Стахием! " - сказал батюшка и завершил Таинство. Но потом меня стали мучить сомнения - а вдруг не Стахий ? Вдруг как-то по-иному? Конечно, сейчас я понимаю, что это, впринципе, не столь важно, и Бог всё равно знает и видит, кому отпускает грехи, но, по тем временам, это меня волновало. Со временем сомнения поутихли, но не очень приятный след от этого случая на душе всё-таки остался.

Поиски Истины продолжались. Я читал литературу православных и католических авторов обо всех христианских конфессиях. Начал посещать многие интернет-форумы: православные, католические... Я стал больше знать. По сравнению со своим окружением, во многом стал больше разбираться. И, в итоге, самое близкое учение для моего понимания и ощущения сердцем, стало - именно Католическое! Бог, как будто, Сам вёл меня к принятию полноты Истины. Благодарение Богу!

Я стал студентом Самарского Государственного Аэрокосмического Университета . На третьем курсе стал подрабатывать дизайнером в одном из самарских фотосалонов. И, так уж судьба распорядилась, что здание, где находился наш фотосалон, располагалось через квартал от, теперь уже, Римско-Католической Церкви Пресвятого Сердца Иисуса . Теперь я узнал, что в Самаре есть Католический Храм. Конечно, это всё мне было тогда чуждо, я лишь проходил мимо, любовался красотой здания и читал табличку с названием Храма. Но что-то меня влекло и влекло туда.

Войти впервые в Католический Храм оказалось нелёгким делом! Не знаю отчего... Я много раз приезжал, стоял у ворот Храма, но, не находя смелости переступить порога, расстроенный, возвращался назад, или шёл дальше, мимо. Я думал, что, так как католический храм один на всю Самару, то прихожане и священники меня сразу вычислят, как чужака, в нём; тем более, я не знал, как там надо себя вести, что делать, и тому подобное. Пару раз я приезжал к десяти утра, на начало Мессы. Но всё равно, не решался туда зайти, опасаясь, что что-нибудь сделаю на Мессе не так, как надо. Видимо, сказывалась «православная боязнь » того времени - сделать в храме что-нибудь не так.

Но вот, однажды, моим клиентом в фотосалоне, где я работал, оказалась одна католическая сестра-монахиня из этого храма. Она принесла на печать фотографии. И я, по счастливой случайности, принимал у неё заказ, хотя были ещё и другие сотрудники. Это был тот самый маленький шажок на преодоление своего непонятного страха! Мы тогда разговорились с ней: не о Церкви, конечно, а о фотографиях. И я понял, что католики - такие же «смертные люди», как и православные: очень даже милые и безобидные! Сестра стала часто приходить к нам в фотосалон, чтобы напечатать различные фотографии храма и священников, так как «у них» должен скоро быть праздник - сто лет с момента освящения католического храма в Самаре.

Итак, в один из дней, я нашёл по справочнику телефон этого храма. Позвонил и спросил, что нужно, чтобы стать католиком? Я по голосу узнал, что со мной разговаривает та самая сестра, с которой мы общались на работе, так как у неё был такой особенный прибалтийский акцент: как я узнал позже - она родом из Польши.

И вот, на следующий день - свершилось! Я переступил, наконец, порог этого «польского католического костёла » (сейчас - нашего Храма! ). Меня достаточно тепло встретили. Я пообщался с сёстрами-монахинями; тогда это были: сестра Мажена и сестра Ева . Потом подошёл настоятель отец Владислав - очень приятный пожилой мужчина, лет 65-ти! Мы поговорили, и я понял, что я чувствую себя здесь как дома! Тогда это было так торжественно! В моём сердце, как будто, пели ангелы! Этот день я не забуду никогда! Я взял брошюру с Чином Мессы 5 и на следующий день, в воскресенье, пришёл в первый раз на Святую Мессу , которая мне очень понравилась.

Ну а дальше было обучение основам христианской веры (катехизация ) в течение нескольких лет, поскольку я никуда не торопился, да и часто менялись мои катехизаторы: каждый новый начинал всё сначала. Потом было официальное присоединение к Католической Церкви - Исповедание Веры, первое Причастие в Католичестве, и т.д. И вот, я - официально католик! О чём ни сколько не жалею, несмотря на, первоначально негативные в этом отношении, взгляды моих формально православных родственников! Но и они потом поутихли, когда поняли, что "Кесарю - кесарево "!

Да, и ещё… Некоторым, читающим сейчас со скептически-саркастической ухмылкой на лице, скажу: это был мой собственный осознанный выбор. Никто меня не зомбировал, не агитировал, насильно в католичество не тянул.

И я здесь потому, что сам так решил, сам пришёл, сам стал католиком. Сейчас ясно, что это даже не я пришёл к вере и к Церкви, а Сам Бог меня привёл.

Вот такая история, вкратце.

________________________________________ ______

2 - возможно, на эту тему будет отдельная статья.

3 - Самара тогда ещё называлась Куйбышевым.

4 - если будет время и желание, может быть, расскажу позже и об этом.

5 - определённый порядок проведения литургии, устанавливаемый Церковью.

Долгое время христианская церковь была единой. Разногласия, периодически возникающие между священниками Западно-Римской и Восточно-Римской Империи, как правило, быстро устранялись в ходе обсуждения спорных моментов на вселенских соборах. Однако постепенно эти разногласия становились все более острыми. А в 1054 году произошел так называемый «Великий раскол», когда главы в Риме и Константинополе взаимно предали друг друга проклятию («анафеме»). С этого момента христианская церковь разделилась на Римско-католическую во главе с Папой и Православную, возглавлял которую Патриарх константинопольский.

Хотя эта взаимная была отменена в 1965 году, совместным решением глав обеих церквей, разделение между католиками и православными действует поныне.

Какие религиозные разногласия могли привести к столь печальному событию, как разделение церкви

Католическая церковь, в отличие от , признает догмат о непогрешимости своего верховного пастыря – Папы римского. Католики считают, что Святой Дух может исходить не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына (что отрицают ). Кроме того, во время Таинства Причастия мирян вместо дрожжевого хлеба – просфоры и красного вина, католические священники используют маленькие плоские лепешечки из пресного теста - «облатки», или «гости». При Таинстве Крещения католики обливают человека освященной водой, а не погружают его с головой в воду как православные.

Католическая церковь признает существование «чистилища» - места между раем и адом, православная же церковь отрицает чистилище. Католики, в отличие , верят в посмертное телесное вознесение Девы Марии. Наконец, католики крестятся «левым крестом», то есть сначала прикладывают пальцы к левому плечу, а потом к правому. Богослужение происходит на языке. Также в католических храмах наличие скульптур (кроме икон) и сидений.

В большинство верующих – католики? Очень много католиков в таких европейских странах, как Испания, Италия, Португалия, Польша, Франция, Ирландия, Литва, Чехия, Венгрия. Большинство верующих в государствах Латинской Америки также являются приверженцами католицизма. Из азиатских стран больше всего католиков на Филиппинах.