Казалось бы, какая может быть связь между такими далёкими вещами как аргентинская армия и нацисты? А вы посмотрите на фото.
На фото аргентинские военные 1940-х годов... А вовсе не то, что вы подумали
Всё дело в том, что Аргентина - страна иммигрантов, и к 1930-м годам в Аргентине жила довольно большая немецкая община. В армейском руководстве была половина немцев, поэтому не мудрено, что для обмундирования аргентинская армия позаимствовала образцы у вермахта. Оружие тоже было немецким.
Немецкая община Аргентины была одной из крупнейших в Южной Америке.
Вот они, богатыри аргентинские! Такие любую Англию победят!
Аргентинцы жить не могут без разных монументов и памятников , и в послегитлеровское время ставили монументы своим солдатам. Обратите внимание, как они постарались мягко снивелировать ярковыраженные нацистские черты у этого монумента
.jpg)
Аргентинская армия сейчас контрактная. Призыв отменён с 1994 года.
В начале 1900 годов Аргентина была одной из самых богатых держав мира. Аргентина всегда поддерживала хорошие отношения с Германией, а к началу Второй Мировой Войны в Аргентине уже была довольно большая немецкая община. Именно в те годы были основаны немецкие городки типа Villa General Belgrano . А к 1950 году она обладала одной из мощнейших армий мира! Настолько мощнейшей, что США уже начало опасаться создания в Аргентине четвёртого Рейха. Конечно этому способствовало в первую очередь большое количество нацистов, бежавших сюда. Кстати, справедливости ради нужно сказать, что бежали нацисты не только в Аргентину, но и в Парагвай , Бразилию , и в те же США. Среди прочих нацистов, в Аргентину сбежал один из главарей третьего рейха, Адольф Эйхман. Во время войны он заведовал концлагерями, и был главным реализатором "окончательного решения еврейского вопроса". Он лично был ответственен за уничтожение 4 миллионов евреев, которых во вторую мировую погибло, как известно 6 миллионов.
Он Переехал в Аргентину воспользовавшись так называемыми "крысиными тропами". Они были организованы по тайному распоряжению национального героя Аргентины Хуана Перона, и организованы через католическую церковь . Я особо отмечу, Хуан Перон до сих пор считается в Аргентине национальным героем, в честь него названы улицы и площади. Зачем Аргентине были нужны фашисты, от которых в конце сороковых отвернулся весь мир? Аргентинским правительством считалось, что люди эти не бедные, кроме того образованные и дисциплинированные. Чего добру то пропадать? Кстати, Аргентина во время второй мировой войны была нейтральна, но душою была с Германией, и только 27 марта 1945 страна объявила войну Германии и Японии, когда всё было уже итак понятно. Так вот, Адя Эйхман после пяти лет скрытной жизни в Европе, с семьёй перебрался в Аргентину в 1950 году в числе прочих фашистов. Он тихо жил под Буэнос-Айресом. Жил более чем скромно, в очень бедном домике. Работал в фирме Мерседес, ездил на работу на автобусе. Вот он, Адя в годы его жизни в Аргентине
Прожил он так 10 лет, и жил бы дальше, как остальные нацисты, но его выдал собственный сынуля, не желая того. Сын познакомился с девушкой, полунемкой полуеврейкой (про еврейство он не был в курсе). И в пылу откровений, похвастался ей, что папа лично убил 4 миллиона евреев. Девушка рассказала это своему папе (еврею), он передал ещё кому-то, и так информация дошла до молодого но задорного государства Израиль, разведка которого моссад, искала по всему миру нацистов. В 50-е годы вопрос наказания сбежавших от правосудия фашистов, волновал только Израиль. Остальному миру было глубоко пофиг. Израиль к тому моменту долго и безуспешно искал Эйхмана, так как для этой страны он был персональным врагом №1. И конечно, Израиль очень заинтересовался информацией, что Эйхман возможно живёт в Аргентине. Была послана разведгруппа, установили, что это действительно Эйхман, и решили его брать. Было решено брать его живым, везти в Израиль и судить. Но делать это открыто, в сотрудничестве с Аргентиной было очень рискованно. Аргентина могла Эйхмана не выдать, и всё дело замять. И это логично, ведь Аргентина сама приняла его в числе прочих фашистов. Тогда было решено проводить спецоперацию в тайне от аргентинских властей. Эйхмана взяли вечером, когда он сошёл с автобуса и шёл к дому. Сперва его держали на секретной квартире, а потом решили вывозить в Израиль. Для этого была разработанна целая операция, возглавляло которую высшее руководство Израиля. Эйхмана обкололи наркотиками до невменяемого состояния, и переодели в костюм лётчика израильской авиакомпании. На него были изготовлены специальные документы. И на паспортном контроле "коллеги-пилоты" сказали, что их товарищь себя не очень хорошо чувствует, но самолётом он управлять не будет. И таким образом Эйхман был вывезен в Израиль. Когда всё открылось, Аргентина объявила протест в связи с тем, что другое государство провело на её территории спецоперацию, не ставя её в известность. На что Израиль официально ответил, что никаких спецопераций он не проводил и никого туда не направлял, те кто это сделали были волонтёрами-добровольцами.
Его повесили. И за всю историю Израиля в нём было вынесено всего 2 смертных приговора, оба нацистам. Перед смертью Адик от души поблагодарил 3 "великие" страны: Австрию, Германию и Аргентину.
История могла бы на этом закончится, но у неё есть продолжение. В 2000 году тогдашний президент Аргентины Де ла Руа, в США на коленях попросил прощения от имени Аргентины за то, что она помогала нацистам после войны.
Бытует мнение, что и Гитлер вовсе не умер в 45-м, а тайно бежал в Аргентину и умер под Барилоче в 70-х. Но это конечно чушь собачья.
Хотите, познакомится с настоящими аргентинскими фашистами? Смогу устроить .
Если вы собираетесь в Буэнос-Айрес и хотите поселится в хорошем месте, выберете себе отель по вкусу на букинге и пришлите мне его адрес на е-мейл . Я посоветую вам, в удачном ли месте он расположен, безопасно ли там, красиво ли и далеко ли оттуда добираться до интересных мест.
После Второй мировой войны сотням тысячам нацистов удалось избежать суда. Они скрылись за границей, куда попали по подложным документам. Гостеприимнее прочих к военным преступникам оказалась Аргентина.
После капитуляции Германии сотни тысяч нацистов разбежались кто куда смог, но география мест их прибежища была не так широка: Ближний Восток, Северная и Центральная Африка. Самый теплый прием ждал бывших военных преступников в Латинской Америке: Мексике, Бразилии, Боливии, Коста-Рике. Больше всего нацистов сбежало в Аргентину. Ставший в 1946 году президентом этой страны Хуан Перон открыто сочувствовал нацистам и критиковал решения Нюрнбергского суда.
Сегодня уже не является секретом, что помощь в организации бегства нацистов оказывал Международный Комитет Красного Креста. Опубликованные в британском издании The Guardian исследования научного сотрудника Гарвардского университета австрийца Геральда Штейнахера свидетельствуют о том, что Красный Крест выдал, по меньшей мере, 120 тысяч выездных и проездных документов бывшим нацистам. Большая их часть сумела сбежать в Испанию и страны Латинской Америки через Италию.
Для получения подложных документов бывшие эсэсовцы старались смешаться с настоящими беженцами, а иногда и представлялись евреями, чтобы уехать через Италию якобы в Палестину. Штейнахер пишет, что представительства Красного Креста выдавали выездные документы военным преступникам из-за перегруженностью работой, а также исходя из политических и личных пристрастий. Использовались нацистами и краденные документы.
По подсчетам Штейнахера, только Великобритания и Канада в 1947 году по ошибке приняли примерно 8000 бывших военнослужащих войск СС. Интересно, что многие из них пользовались легальными документами.
По результатам своей работы Штейнахер написал книгу «Нацисты в бегах: как пособники Гитлера смогли избежать правосудия».
Аргентина манит нациста
Аргентина была для бывших нацистов идеальным местом укрытия. Почти всю войну, вплоть до 27 марта 1945 года, Аргентина сохраняла нейтралитет. Впрочем, нейтралитет этот был своеобразный. На территории латиноамериканского государства были филиалы германских оружейных концернов I.G. Farben, Staudt und Co., Siemens Schuckert. В здании немецкого посольства в Буэнос-Айросе были отделения двух банков Третьего Рейха. Циркуляция денежных средств между Аргентиной и Германией не прекращалась всю войну.
Предприятия Аргентины поставляли Италии и Германии химикаты, палладий, платину, лекарства, знаменитое аргентинское мясо и пшеницу. Не отказывали власти Аргентины и в «парковке» у своего побережья немецким субмаринам.
Уже к началу Второй мировой войны в Аргентине, население которой тогда составляло 13 миллионов человек, проживали больше полумиллиона немцев с аргентинскими паспортами. Конечно, не все они были сторонниками нацизма, но лозунги о «Великой Германии» были среди них популярны.
Немецкие мигранты создавали в своих кварталах и районах так называемые «спортивные клубы», построенные по примеру отрядов СА и СС, издавали свои пронацистские газеты. Самой известной из них была «Эль Памперо», выпускавшаяся тиражом около 100 тысяч экземпляров.
Созданная в Аргентине «Ассоциация германских благотворительных и культурных обществ» стала полуофициальным филиалом НСДАП.
Таким образом, ещё с 1933 года в Аргентине создавалась благоприятная среда для созревания пронацистских настроений. Бегство тысяч нацистов в эту страну было заранее подготовлено.
Эрих Прибке и тщеславие
В 1994 году, почти через полвека после окончания Второй мировой войны, живший в Аргентине бывший гауптштурмфюрер СС Эрих Прибке дал интервью журналисту ABC Сэму Доналдсону...
Прибке преспокойно жил в аргентинском городке Сан-Карлос-де-Барилоче. В Аргентину он прибыл по одной из «крысиных троп» из Генуи, с паспортом Красного Креста на имя латыша Отто Папе Прибке. В немецкой общине Барилоче бывший нацистский преступник Прибке слыл уважаемым человеком, был выбран председателем попечительского общества немецкой школы.
После восстановления дипотношений с Германией, в 1952 году, Эрих Прибке даже получил германский паспорт.
В своем интервью бывший гауптштурмфюрер СС разоткровенничался: «В те дни Аргентина была для нас чем-то вроде рая».... Но рай для Прибке скоро закончился. Увидев интервью с нацистом, чья связь с массовыми расстрелами людей в Адреатинских пещерах была к тому времени доказана, в Италии сразу направили в Аргентину запрос об экстрадиции эсэсовца.
Судебные тяжбы в отношении бывшего офицера СС длились много лет. Прибке содержался под домашним арестом и даже хотел добиться экстрадиции в Германию, но получил отказ.
Скончался он в 2013 году, на 101 году жизни, место погребения Прибке неизвестно: итальянские антифашисты устроили акцию протеста на подготовке к заупокойной мессе, которая должна была пройти в Институте папы Пия X, после чего власти все же решились похоронить нациста в Италии, но без объявления места.
|
|
|
| Покровитель беглых нацистов президент Аргентины Хуан Перон и его жена Эвита Перон. Инаугурация, 1952 год | |
|
|
| Отто Скорцени | |
|
|
|
Адольф Эйхман
|
|
|
|
|
«Охотник за нацистами» Симон Визенталь
|
|
|
|
|
Группа офицеров СС. Первый слева - доктор Йозеф Менгеле
|
|
|
|
| Эвита Перон. Предвыборное выступление перед женской аудиторией | |
После окончания Второй мировой войны прошли десятки лет, но в списке главных нацистских преступников, нашедших приют в Аргентине, до сих пор остаются белые пятна и знаки вопроса. В том числе вопрос номер один: не было ли среди бежавших в Южную Америку Гитлера?
Каждый год дня за два до 9 мая в замкнутом и скучном пространстве нашего дворика, окружённого облезлым кирпичом старых, ещё дореволюционных домов, растягивались верёвки. На них хозяйки из выходивших на двор подъездов и подвалов развешивали военные мундиры - проветривать от нафталина и сырости. Солнце сияло на погонах и орденах, ветер раскачивал верёвки, весёлые зайчики скакали по стенам и прыгали в окна. Вслед за мундирами ближе к вечеру появлялись их обладатели. Немного, человек пять-шесть. Кто выжил. Да и из тех - у одного нет руки, у другого - ноги, у третьего - шрам от носа до уха… Мужики садились за омытый дождями серый стол в хилом палисадничке и молча сдвигали стаканы. Первый они всегда пили молча.
Так в нашем дворе начинался Великий Праздник Победы. В те годы она не была далёкой - расстояние от неё укладывалось в десятилетие. И память о ней была ощутимой, реальной, живой. Она, эта память, пела под ветром тихим медальным перезвоном, сурово пила водку во дворе, висела на стенах фотографиями тех, кто не вернулся.
Тогда нам, мальчишкам, - кому пять, кому семь лет от роду - всё было ясно, всё казалось простым и понятным. Зло наказано, разрушено, изничтожено - его больше нет на Земле. А самый главный злодей получил сполна, и чёрный прах его развеян ураганами. Какие могут быть сомнения! Да и кто бы позволил им появиться, сомнениям? Советская страна возводила истины навсегда и колебаний, исканий, лишних мыслей вокруг них не терпела и не допускала. Так бы и жить нам хорошо и спокойно в том мальчишеском легкомыслии до скончания века. Но вот пришло время, когда сомневаться и задумываться разрешили.
Разговор под звуки танго
Зло нацизма ещё живёт на Земле. Непостижимо и неправедно, однако и сегодня в Европе, Америке и у нас, в России, вскидывают руки в фашистском приветствии, щеголяют дьявольской символикой вывернутых свастик, эсэсовских молний и прусских орлов, жаждут погромов и абсолютной власти. Да и главный злодей, тот самый антипод добра в человеческом облике, получил ли сполна, его ли прах рассеялся в пространстве?
Первые сомнения настигли в Аргентине, в Буэнос-Айресе на исходе 1980-х. Гласность в СССР уже появилась, но ходила ещё под седлом, в узде и властных шенкелей слушалась почти беспрекословно. Потому всякие неудобные мысли и знания приходилось носить в себе - проблема «облико морале», а также «облико идеологико» не утратила в ту пору своей остроты. Любое отклонение от официозных истин всё ещё приравнивалось к предательству, государево недрёманое око вездесущим хакером считывало подкорку любого, и кары за крамолу продолжали быть неотвратимыми.
В те времена в аргентинской столице ещё попадались «кафе-тангеро», где собирались любители и танцоры-профессионалы, знатоки истории и композиторы, просто всякий вдохновенный люд, чтобы поговорить, послушать, пообсуждать, потанцевать танго. Если вам хотелось увидеть подлинное, незамутнённое туристической «попсой» аргентинское танго, каким исполняли его в начале прошлого века в портовых кабачках Буэнос-Айреса, идти нужно было туда.
Тема танго была в «кафе-тангеро», безусловно, превалирующей, однако далеко не единственной. Обстановка и отменное вино располагали к беседам обо всём. Вот в одном из таких кафе, в неспешном поначалу разговоре мне и довелось впервые услышать имя покойного Сильвано Сантандера. Известный в прошлом политик, депутат аргентинского парламента, он некогда серьёзно конфликтовал со знаменитым президентом Хуаном Доминго Пероном из-за изданной в начале 50-х годов прошлого века книги «Нацизм в Аргентине». Сантандер написал эту документальную книгу, основываясь на материалах возглавляемой им комиссии по расследованию нацистской деятельности в Аргентине с 1939 года. Комиссия работала в годы президентства Перона. В силу многих причин, отдельные из которых изложены ниже, Перон комиссией был недоволен. В результате Сильвано Сантандер был вынужден временно эмигрировать в Уругвай.
Перон и его Эвита
Для большинства аргентинских бедняков, мелких буржуа, крестьян и фермеров президент Перон, и особенно его супруга Мария-Эва Дуарте де Перон, Эвита, занимают в шкале национальных ценностей второе место вслед за танго и перед чаем матэ, который там пьют все поголовно с детства и до смерти. Поэтому неспешный разговор в кафе вдруг быстро превратился в бурный спор с кипением страстей и вполне искренней ненавистью противников друг к другу. Немногое удалось мне почерпнуть тогда: Сильвано Сантандер обвинял президентскую чету в симпатиях нацизму; в каких-то конкретных акциях по оказанию им поддержки, как в ходе Второй мировой войны, так и после неё; в спасении нацистских преступников… Фигурировали в той сумбурной дискуссии миллионы долларов третьего рейха и непонятные «немецкие поселения, вроде Барилоче»…
Разумеется, всё услышанное показалось мне тогда фантазиями, гротеском и ерундой, которые часто, да почти всегда, служат аргументами в эмоциональных спорах. Но имя Сильвано Сантандера в памяти задержалось и пробудило интерес. Постепенно, с годами, накапливалась уже иная, далёкая от эмоций, информация. Факты были разрозненные, никак не складывались в логическую картину, но уже беспокоили, заставляли задумываться.
Например, Сильвано Сантандер написал в 1953 году ещё одну книгу, она называлась «Техника предательства». У неё был подзаголовок: «Хуан Перон и Эва Дуарте - нацистские агенты в Аргентине». Заполучить эту библиографическую редкость надолго у меня не вышло, но посидеть над ней пару часов удалось. Верить не хотелось - очаровательная Эвита, ненавистница богачей и заступница бедных… Крестьянская девчонка, сумевшая пробиться из глухой деревушки в президентский дворец… Красавица, сводившая с ума всё мужское население обеих Америк… В наши дни - героиня Мадонны в знаменитом фильме по знаменитому мюзиклу Эндрю Вебера… Та самая - Don"t cry for me, Argentina… Фашистский агент? Невероятно! Ну ладно, предположим, Хуан Перон был связан с нацистским Берлином. В такое ещё можно поверить - у крупных политиков с принципами и моралью всегда непорядок. Но Эва! Нет, в это положительно не верилось.
Когда Сильвано Сантандер познакомился с Симоном Визенталем, знаменитым израильским охотником за нацистскими преступниками. Они вместе стали расследовать пути, по которым скрывались от возмездия именитые наци, шли сотни килограммов золота и отмывались десятки миллионов долларов третьего рейха. Вновь все следы, обнаруженные Сантандером и Визенталем, вели в Аргентину, к президентской чете Перон.
Более того, аргентинец утверждал, будто Эва Дуарте была агентом немецкого абвера с 1941 года и будто лично Вильгельм Канарис, всегда очень внимательно присматривавшийся к Латинской Америке и, в частности, к Аргентине, поручил ей завоевать сердце Хуана Перона. Тогда этот, с точки зрения адмирала Канариса, многообещающий, тщеславный и харизматичный, но излишне увлекающийся сладкой жизнью полковник был руководителем группы офицеров, выступавших за «великую Аргентину» и преклонявшихся перед деяниями Адольфа Гитлера. Любитель юных дев, жуир и сибарит, Перон нуждался в поводыре, направляющем полковничье тщеславие в нужное русло. Таким человеком стала Эва Дуарте. По официальной биографии, они познакомились в 1944 году, стали любовниками в день знакомства и не расставались до трагического ухода Эвиты, умершей от рака в 1952 году, на 33-м году жизни. Аргентина до сих пор уверена: если бы не Эва, с её обаянием, острым умом и страстью к интриге, вряд ли сумел бы Хуан Доминго Перон добиться поста президента в 1946 году.
Впрочем, одними утверждениями Сильвано Сантандер не ограничился - в своей последней книге он привёл и подлинные документы. Например, копии протоколов допросов бывшего посла нацистской Германии в Буэнос-Айресе барона Эдмунда фон Терманна и советника посольства князя Стефана Шаумбург-Липпе (оба - офицеры СС), проведённых союзнической комиссией по расследованию преступлений нацизма в сентябре 1946 года. В частности, секретарь, не обладавший, видимо, крепкими нервами, «раскололся» очень быстро и начал сыпать сенсациями. В том числе номерами банковских чеков, которыми посольство оплачивало услуги «нужных людей»: № 464803 от 26 июня 1941 года на сумму 33 тысячи 600 аргентинских песо предназначался Эве Дуарте, а № 682117 от 30 июня 1941 года на сумму 200 тысяч песо - полковнику Хуану Доминго Перону. Суммы более чем солидные по тем временам: Эвита получила около 10 тысяч долларов США, а полковник - свыше 50 тысяч. По одному только чеку.
В заявлениях обоих дипломатов присутствуют также и упоминания о тайном визите в Аргентину в мае 1943 года генерала Вильгельма фон Фаупеля, советника фюрера по американским делам. Во время этой миссии генерал встречался с прогермански настроенными офицерами аргентинской армии и флота. Безусловно, среди них не могло не быть Хуана Доминго Перона. Отдельно и приватно генерал фон Фаупель беседовал с «фройляйн» Эвой Дуарте.
Все эти факты, разумеется, можно оспаривать. Можно не замечать и отмахиваться от них. Собственно, большинство аргентинцев именно так и поступают. Наверное, поэтому между ними и сегодня, 60 лет спустя после смерти Эвиты, ведутся жаркие споры относительно её идеологических предпочтений. И, наверное, поэтому Хуан Доминго и Эва Перон до сих пор почитаются национальными героями, заступниками бедных и гонителями богачей-олигархов. Никого не волнует таинственное исчезновение 100 миллионов долларов из созданного первой леди Аргентины фонда помощи неимущим. Равно как загадочное происхождение нескольких килограммов принадлежавших ей ювелирных украшений на общую сумму свыше 14 миллионов долларов, которые составили лишь небольшую часть наследства Эвиты. Все эти вопросы и сомнения меркнут перед блистающим в народной памяти образом обворожительной женщины, которая строила жилища для бедняков, бесплатные детские сады и школы для их детей, раздавала им деньги и хлеб, заступалась за них перед владельцами заводов и земельных латифундий, и которую постигла печальная судьба умереть молодой.
Нацистский рай
До последней возможности Аргентина поддерживала нейтралитет, дружественный, сочувствующий и симпатизирующий державам оси Рим - Берлин - Токио. И уступила лишь под политическим и экономическим давлением Соединённых Штатов: за тридцать дней до штурма Берлина войсками Советской Армии объявила, наконец, войну Германии и Японии.
Все годы, пока в Европе, в Северной Африке, на Тихом океане грохотала война и лилась кровь, в Аргентине спокойно работали филиалы ведущих немецких оружейных концернов: I.G. Farben, Staudt und Co., Siemens Schuckert. Морская блокада союзников не позволяла им отправлять свою продукцию в Германию, но деньги беспрепятственно циркулировали по сосудам единой, оставшейся нетронутой финансовой системы.
Достаточно сказать, что в особняке германского посольства в Буэнос-Айресе размещались отделения двух крупнейших банков нацистской Германии, активно и безостановочно проводившие внешние и внутренние операции. Чеки, которые выписывало своим агентам посольство, обналичивались в этих банках. Аргентинские предприятия контрабандой поставляли Германии и Италии платину, палладий, лекарства, химикаты. Через Испанию туда же отправлялась аргентинская пшеница и мясо. Побережье Аргентины, пустынные, заброшенные его участки, служили базой для немецких подводных лодок.
К началу Второй мировой войны в стране с населением 13 миллионов человек проживали около 500 тысяч этнических немцев с аргентинскими паспортами. Конечно, не все они были горячими сторонниками Гитлера, но, как это часто случается с эмигрантами, почти все были патриотами и националистами. Такие постулаты, как «великая Германия», «Германия превыше всего», не заставляли их возмущаться и негодовать. А поскольку почти все 500 тысяч были высококвалифицированными специалистами, богатыми фермерами, успешными предпринимателями, армейскими офицерами и госчиновниками, то и тезис о расовом превосходстве немцев находил благодарный отклик в их душах. Они поквартально и порайонно сбивались в «спортивные клубы», во главе которых становились гауляйтеры с эсэсовской выправкой, издавали свои газеты с портретами нацистских бонз на первых полосах. Созданная этническими немцами не без помощи из Берлина «Ассоциация германских благотворительных и культурных обществ» стала полуофициальным филиалом НСДАП.
Словом, в Аргентине долговременными, с 1933 года, усилиями абвера, СД, германского министерства иностранных дел и министерства пропаганды был создан питательный бульон, в котором прекрасно ощущали себя и плодились с невероятной быстротой микробы нацизма. Дело размножения пошло ещё веселее после 1946 года, когда к власти в стране пришёл Хуан Доминго Перон, а Эвита стала первой леди Аргентины.
Вторая мировая война к тому времени закончилась. Нацисты разбежались по углам земного шара, кто куда смог. Правда, подходящих углов на шаре оказалось немного - Ближний Восток, Северная и Экваториальная Африка, вот, пожалуй, и всё. По эту сторону океана. А в Западном полушарии их ждала Латинская Америка - заранее обжитый и обустроенный уголок. Мексика, Коста-Рика, Боливия, Бразилия… Однако самым уютным и притягательным прибежищем стала Аргентина. И не только потому, что президент Перон открыто высказывал недовольство Нюрнбергским процессом и его приговорами, но, главным образом, по причине великолепных условий, заранее созданных для нацистской эмиграции.
«В те дни Аргентина была для нас чем-то вроде рая», - погружался в ласковые воды воспоминаний Эрих Прибке, бывший гауптштурмфюрер СС, занимавшийся расстрелами мирных жителей в Италии. Прожив в Аргентине почти 50 лет, он дал интервью американскому тележурналисту Сэму Доналдсону. Трудно сказать, зачем. Может быть, хотел подзаработать к пенсии, или нашло на него затмение. А скорее всего решил бравый Прибке, что по истечении 50 лет можно вполне безопасно напомнить человечеству о былых подвигах и немеркнущей славе.
Просчитался. Жил Прибке тихо и спокойно в городке Сан-Карлос-де-Барилоче с аргентинским паспортом, под своей фамилией, звёзд с неба не хватал, но и не бедствовал. Ходил в немецкие клубы, обедал в немецких ресторанах, пил вкусное немецкое пиво, читал немецкие газеты, смотрел немецкие фильмы… В меру ностальгировал и со временем упокоился бы с миром на чистеньком и аккуратном немецком кладбище. Но обуял его бес тщеславия. Вот и увидели в Италии программу телесети АВС с его откровениями и направили в Аргентину запрос об экстрадиции расстрельных дел мастера Эриха Прибке. В 1996 году демократическое правительство Аргентины выдало его Италии. Последующая судьба тщеславного Прибке скучна и неинтересна - расследование, суд, приговор, тюрьма.
Но полученные от него в ходе следствия признания о том, как он попал в аргентинскую пампу, раскрывают многие секреты. Из британского лагеря для военнопленных в северной Италии он легко и даже как-то незамысловато бежал в 1946 году. Просто вышел за ворота и зашагал себе, не оглядываясь. Немногочисленной охране через полтора года после войны было наплевать - одним больше, одним меньше. До сентября 1948-го. Прибке с семьёй жил там же, в Италии. Потом знающие люди из числа своих надоумили его отправиться в Ватикан. Под святыми небесами епископ Алоиз Худал, не скрывавший своих симпатий к бывшим нацистам, снабдил Прибке паспортом Международного Красного креста на имя латыша Отто Папе, аргентинской визой и билетом до Генуи, откуда всё семейство Прибке отплыло в Аргентину.
Путь, по которому Прибке попали в пампу, назывался на жаргоне работавших на нём сталкеров «крысиной тропой». До мая 1945-го гестапо и СС проложили множество подобных троп. Не все пролегали через папскую резиденцию, но все гарантировали безопасное бегство в надёжные места. Движение нацистов по этой подпольной системе тайных ходов обеспечивала заложенная ещё до крушения третьего рейха и окончательно оформленная в 1946 году организация ветеранов СС, более известная по своей немецкой аббревиатуре ОДЕССА. Эта организация по идеологическому фанатизму и уровню засекреченности, по зловещим ритуалам и символике напоминала одновременно средневековый монашеский орден с инквизиторски жестоким уставом и масонскую ложу, одержимую сатанизмом. Система путепроводов ОДЕССА накрывала прочной и крепко связанной сетью всю Европу, от Швеции до Сицилии, и всю Латинскую Америку, от Мексики до антарктических широт Чили и Аргентины.
Схожими путями были доставлены в Аргентину Адольф Эйхман, возглавлявший в рейхе деятельность «по окончательному решению еврейского вопроса», и Йозеф Менгеле, врач-эсэсовец, проводивший опыты над узниками концлагеря Освенцим. Случайных людей, даже тех, кто при Гитлере был в чинах и при орденах, сеть отторгала. Только избранные оказывались в паутине её невидимых нитей, только способные принести пользу делу созидания «четвёртого рейха» и возрождения нацизма. А это и было подлинной целью плана ОДЕССА.
Главноуправляющим организации эсэсовцев считался осевший в Испании Отто Скорцени, любимец фюрера, оберштурмбаннфюрер СС, прославившийся блестящим выполнением специальных миссий. Однако Скорцени никогда не поднимался к вершинам стратегии. Не мог бы он придумать план ОДЕССА и определить задачи организации. Он привык исполнять чужие разработки. Безусловно, и операция ОДЕССА не могла быть его идеей. Кто же приказывал ему в Мадриде? Во время войны, будучи офицером для особых поручений при Гитлере, подчинялся Скорцени лишь фюреру. И немножко шефу всех карательных служб Германии Генриху Гиммлеру. На прочих он посматривал с высоты своего роста.
Переводом огромных сумм и переправкой сотен килограммов золота за пределы рейха, когда в нём запахло жареным, ведал «второй человек в партии» Мартин Борман. Конечно, по поручению и с одобрения «первого человека» - Адольфа Гитлера. Борман, кроме того, пользовался славой непревзойдённого практика и организатора. Поэтому он координировал все операции секретных служб третьего рейха по созданию разветвлённой инфраструктуры за рубежом, включающей нелегальные и легальные базы, финансовую систему и связь, а, главное, людей, прочно внедрившихся в чужую жизнь. ОДЕССА работала с точностью и педантичностью швейцарского хронометра - за несколько лет организация сумела вывезти из Германии и пристроить за рубежом около 20 тысяч нацистов.
Напрашивается предположение, что подлинными идеологами и руководителями ОДЕССА были те же фигуры, которые разрабатывали и определяли стратегию организации на годы вперёд. Скорцени, со всей его шумной известностью гитлеровского сорвиголовы, не обладал авторитетом, достаточным для управления такими людьми, как Адольф Эйхман, Йозеф Менгеле или загадочно растворившийся в послевоенном пространстве шеф гестапо, группенфюрер СС Генрих Мюллер.
Ганс-Ульрих фон Кранц, родившийся в Аргентине сын бывшего эсэсовца, написал несколько книг, посвящённых расследованиям послевоенных тайн нацизма. Несмотря на увлечение мистикой и оккультизмом, фон Кранц всё же снисходил и к реальности. Вернее, факты, раскопанные им, были реальными; они и управляли логикой и пером публициста, заставляя его довольно часто делать вполне серьёзные выводы. Вот цитата из его книги об исчезнувшем золоте третьего рейха, в которой характеризуется ОДЕССА:
«Эта система действует, как прекрасно отлаженный механизм. У него есть свой центр, свои руководители, но, даже если вы ликвидируете «голову», все конечности всё равно будут двигаться и выполнять свою роль. Существование такой организации, как ОДЕССА, заставляет нас всерьёз усомниться в том, что третий рейх был уничтожен в мае 1945-го. Нет, он продолжает существовать, пусть и без определённой географической привязки. Но если где-нибудь на Земле произойдёт всплеск национализма, можно не сомневаться: наследники Гитлера будут тут как тут и помогут основать новый, четвертый рейх, ещё более опасный, чем третий».
ОДЕССА
Прежде чем перейти к идиллическим описаниям озера Науэль-Уапи в предгорьях Анд и раскинувшегося на его берегах городка Сан-Карлос-де-Барилоче, необходимо добавить ещё несколько штрихов к портрету официальной Аргентины той поры. Они, без сомнения, помогут понять, почему «казус Барилоче» стал в принципе возможен.
Аргентинский исследователь Уки Гоньи в течение шести лет провёл более двухсот интервью, обнажавших южноамериканскую часть межконтинентальной паутины, сотканной нацистами. Причём Гоньи удалось доказать, что «пауками» в этой сети работали не только немецкие наци, но и французские вишисты, рексисты Бельгии, хорватские усташи, отдельные католические кардиналы из латиноамериканских стран… Этот фашистский интернационал оказывал сильное влияние на политику Хуана Доминго Перона вплоть до того, что его задания выполняла лично Эва Перон.
В одной из своих публикаций Гоньи упоминает о визите первой леди Аргентины в Европу, который она совершила в 1947 году. Визит прошёл триумфально, Эвита наделала много шума своей красотой, обаянием, раскрепощённостью. Старый Свет, ещё не восставший из пепла, страданий, крови и грязи ужасающей бойни, с удовольствием и надеждой взирал на яркое, блистающее фейерверками энергии, чувственности, ума воплощение жизни, которое представляла собой неизменно и обворожительно улыбавшаяся Эвита.
Об истинной подоплёке этого визита рассказал немецкий журналист Георг Ходель, работавший с открывшимися в последние годы швейцарскими архивами.
Турне Эвита начала с Испании. Официальная аудиенция у диктатора генералиссимуса Франсиско Франко. И неофициальная встреча с коллегами Скорцени. В резиденции Франко обсуждались вопросы политического, экономического и культурного сотрудничества двух стран. В тихом мадридском особняке, где проходил частный раут в честь высокой гостьи, речь шла о деньгах, секретных явках, подпольных путях доставки «товара» из Европы в Аргентину…
В Ватикане Эвита была милостиво допущена целовать перстень папы Пия XII, что сразу ввело её в круг приближённых. Конечно, с самим папой, известным своими симпатиями ко всем противникам «красной заразы», она разговоров о «крысиных тропах» не вела. Однако собеседников, готовых обсуждать детали спасения нацистов, в Ватикане и без папы было предостаточно. Секретный доклад государственного департамента США, датированный маем 1947 года, так характеризовал Ватикан того времени: «Это крупнейшая легитимная структура, вовлечённая в нелегальный оборот мигрантов, главным образом нацистов».
Затем первая леди гостила на вилле Альберто Додеро в городке Рапалло на итальянской Ривьере. Мультимиллионер Додеро кроме аргентинского паспорта обладал ещё и многочисленной флотилией торгово-пассажирских судов, подлинное содержимое груза которых редко совпадало с портовыми декларациями. Так, 19 июня 1947 года, в самый разгар европейского вояжа Эвы Перон, первое судно этой флотилии выгрузило сотни немецких переселенцев в отдалённых доках порта Буэнос-Айреса. В последующие несколько лет флотилия Додеро переправила в Аргентину тысячи немцев, итальянцев, хорватов, большая часть которых бежала от правосудия, искавшего их за преступления, совершённые во время войны.
В августе 1947-го Эвита прибыла в Женеву, где провела ряд встреч и совещаний с людьми, вовлечёнными в организацию движения по «крысиным тропам». Естественно, там, в Швейцарии, разговор шёл прежде всего о финансах. Симпатии - симпатиями, но ни Хуан-Доминго Перон, ни его супруга никогда не считали свою помощь филантропией. Напротив, они подходили к решению этой задачи весьма прагматично: во-первых, ОДЕССА платила за каждого спасённого, а во-вторых, ещё в военные годы Германия начала перечислять в Аргентину круглые суммы в валюте и переправлять туда сотни килограммов золота. Разумеется, и то, и другое уходило через швейцарские банки, умеющие хранить чужие секреты. Ставшие недавно достоянием общественности документы Центрального банка Аргентины раскрывают крайне подозрительные валютные и золотые счета, которые держали в годы Второй мировой войны в Аргентине Национальный банк Швейцарии и дюжина частных банков этой страны.
Весьма значительные суммы с этих счетов оседали в карманах Эвы и Хуана Доминго, шли на взятки чиновникам и, разумеется, на обустройство вновь прибывающих европейцев. Ряд исследователей считает, что президентские выборы 1946 года и следующие, 1951 года, были выиграны Пероном во многом благодаря «немецким деньгам». Конечно, будучи «народным президентом», Перон заботился не только о собственном благополучии - он думал и о стране. В потоке беженцев при помощи специально созданных секретных контор отбирались учёные, инженеры, врачи и люди иных полезных профессий, которых натурализовали в Аргентине в первую очередь и с минимумом формальностей. Первый аргентинский истребитель Pulqui, к примеру, был спроектирован в бюро авиаконструктора Курта Танка, некогда трудившегося на заводах «Фокке-Вульфа».
С лёгкой руки Эвиты, аргентинский посол в Швейцарии Бенито Льямби создал некое подобие секретной службы по выявлению в потоке, устремлявшемся по «крысиным тропам», людей, способных быть полезными Аргентине. Одна из таких тайных миграционных контор, по информации полицейского департамента Берна, располагалась по улице Марктгассе, 49, в самом центре швейцарской столицы. И заправляли в ней аргентинцы - Карлос Фюлднер, Герберт Хелфферих, в недавнем прошлом офицеры СС, и доктор Георг Вайс, «110-процентный нацист», как определяли его отчёты швейцарских полицейских.
Устроив дела в Женеве и Берне, Эвита отправилась отдыхать на один из самых популярных в мире курортов в Сент-Мориц.
Паутина ОДЕССА была окончательно отрегулирована - Эвите даже удалось через третьих лиц дополнить флотилию Альберто Додеро воздушными судами голландской компании KLM. Не то, чтобы в Нидерландах забыли годы фашистской оккупации и вдруг прониклись симпатией к наци, с удовольствием доставляя их через океан. Нет, но в Старом свете в основе созданной ОДЕССА паутины тайных ходов и нитей лежала вовсе не мораль, а деньги. Достаточно сказать, что наци платили швейцарским чиновникам за каждое разрешение на вылет за пределы страны 200 тысяч франков, что составляло в те времена приблизительно 50 тысяч долларов. Огромная сумма - цена дома на берегу озера!
Министры Четвёртого рейха
Аргентинским участком сети ведал Родольфо Фрейде, аргентинец во втором поколении. А ещё Родольфо был личным секретарём Хуана Доминго Перона, другом Эвиты и куратором службы внутренней безопасности Аргентины. Людвиг Фрейде, отец Родольфо, возглавлял Германский трансатлантический банк в Буэнос-Айресе, а заодно и немецкую диаспору в Аргентине. Именно Людвиг был доверенным финансовым лицом фюрера и Мартина Бормана, принимавшим на счета возглавляемого им банка десятки миллионов рейхсмарок, направляемых из Германии в конце войны.
Вообще, семья Фрейде, вмонтированная в большой государственный механизм, больше всего напоминала ячейку сицилийской мафии. И у них тоже понятие «семья» было гораздо шире фамильных рамок и неизмеримо прочнее родовых уз. Впрочем, отец и сын Фрейде отличались умом, которого им с избытком хватало для того, чтобы не пытаться перехватить власть у Перонов. Родольфо не стремился к положению «серого кардинала», фактического правителя или второго лица в государстве. Людвиг, обладая самыми широкими возможностями, не захотел стать «кошельком» Перонов. Каждый занимался своим делом и глубоко во власть не лез. Родольфо обеспечивал натурализацию прибывающих из Германии нацистов, в нужные моменты подключая Хуана Доминго, и решал вопросы государственной безопасности в масштабах страны. Людвиг управлял нацистскими миллионами и немецкой колонией в Аргентине. Они прекрасно дополняли друг друга.
Тайна Барилоче
Сан-Карлос-де-Барилоче, расположенный среди сосновых лесов и цветущих лугов на берегу огромного горного озера, - неофициальная столица аргентинских немцев. Здесь всё немецко-австрийское, не только люди: типично альпийские пейзажи, незамутнённые, прозрачные воды озера Науэль-Уапи, аккуратные улочки, аккуратные нарядные домики, ухоженные палисадники… Так и кажется - сейчас выйдет на крылечко золотоволосая Гретхен в расшитом передничке и затянет прелестным голоском горловое тирольское «Голарио-голо…». Кладбище в Барилоче тоже аккуратное и симпатичное, лежать здесь, наверное, приятно и спокойно. На большинстве могильных плит - готическая вязь, кое-где прочитываются чины и звания из прошлой жизни: оберст-, гауптман-, штурмбанфюрер… Мёртвые страху не имут. Да и «охотников за нацистами» сейчас в мире почти не осталось - повымерли вслед за своей дичью.
Этот городок в предгорьях Анд был заложен в конце XIX века первыми немецкими переселенцами. Они же в начале XX столетия стали скупать земли, на которых строился город, разбивались пастбища и фермерские угодья по берегам озера. В результате, к тридцатым годам прошлого века вся округа принадлежала немцам. Так, на границе гор и пампы, в аргентинской Патагонии оформился немецкий анклав, «маленькая Германия», «аргентинский Тироль».
Самым заметным землевладельцем в Патагонии была в те времена фирма «Лахузен и Ко», принадлежавшая братьям Дитриху и Кристелю Лахузенам, уроженцам Бремена, входившим в первую десятку богатейших аргентинских предпринимателей. Их империя в Патагонии включала в себя множество овцеводческих ферм, шерсть из которых экспортировалась в Европу, десятки ранчо, разветвлённую торговую сеть, которая накрывала магазинами, лавками, кафе и ресторанами весь юг Аргентины. Самым главным достоянием Патагонии тогда были пастбища; братьям Лахузен принадлежали 100 тысяч гектаров этих, считавшихся лучшими на планете, выпасов. В Патагонии власть бременских братьев значила не меньше, если не больше, чем власть президента страны.
Не случайно, наверное, на землях, принадлежавших Лахузенам на острове Уэмуль, в 1951 году австрийским учёным Рональдом Рихтером, возглавлявшим атомный проект Перона, была проведена первая в Латинской Америке управляемая ядерная реакция. То есть, империя Лахузенов могла обеспечить на своих землях должный уровень безопасности и конфиденциальности. Кстати, братьям в 1939 году было предъявлено официальное обвинение в связях с германской разведкой, однако ни административных выводов, ни судебных последствий почему-то не случилось.
Среди владений Лахузенов в Патагонии или за её пределами интерес исследователей всегда привлекало одно, достаточно скромное и внешне непримечательное - вилла Сан-Рамон. Сама вилла располагалась на удалённом от Барилоче пустынном берегу озера Науэль-Уапи, но границы её территории простирались далеко на равнину. Туда дотягивалась и там обрывалась единственная в Патагонии железная дорога, там же располагалась и единственная взлётно-посадочная полоса.
Лахузены не были единоличными хозяевами виллы Сан-Рамон, вообще они мало занимались этим своим имуществом. Совладельцем виллы Сан-Рамон было… германское княжество Шаумбург-Липпе, а сам князь в конце 1930-х и в 1940-е служил советником посольства Германии в Буэнос-Айресе. Да-да, тот самый князь Стефан Шаумбург-Липпе, который в сентябре 1946 года охотно давал показания комиссии по расследованию нацистской деятельности в Аргентине.
Заведовал всеми делами виллы Сан-Рамон Родольфо Фрейде. Будто не хватало ему, личному секретарю Хуана Доминго Перона и куратору службы внутренней безопасности Аргентины, иных, более важных забот, чем заниматься этим владением, затерянным в предгорьях Анд. Впрочем, может, именно эта забота и казалась Фрейде самой важной.
Был ли Гитлер в Аргентине?
Версии бегства Гитлера вместе с остальными нацистскими преступниками в Латинскую Америку появились давно. Абсолютное их большинство представляли собой кратко или, напротив, обширно изложенные сюжеты фантазийных, мистико-эзотерических романов. Сколько-нибудь серьёзно относиться к ним можно было, лишь свихнувшись, подобно Дон Кихоту, на чтении подобной литературы. Однако в июне 1998 года ФБР раскрыло секретные файлы, касающиеся Гитлера и вариантов его судьбы.
Семьсот сорок пять страниц документов, пятьдесят лет пролежавших в архивах под грифом «совершенно секретно». Конечно, далеко не все бумаги представляют фактический интерес, но, как и в золотоносной жиле, среди тонн пустой породы встречаются самородки. Несколько рапортов на имя директора ФБР Джона Эдгара Гувера. В одном, датированном 14 августа 1945 года и имеющем порядковые номера 374 и 375, содержится подробная информация о высадке Гитлера и его сопровождения с двух подводных лодок на пустынный океанский берег Патагонии около городка Сан-Антонио и тяжёлом их путешествии на запад, до предгорий Анд. В другом рапорте под номером 369 от 21 августа 1945 года дру
Пощечина сборной Бразилии в полуфинале (7:1) и победа над аргентинской командой в финале прекрасно показали, что Германия чувствует себя как дома в Южной Америке. Но это почти логично с учетом того, что этот регион был одной из ее зон влияния еще с начала XIX века. В частности это относится к Бразилии, где по окончанию португальского господства сформировалось крупное немецкое сообщество.
В прошлом у немцев были попытки колонизации Нового света (например, в Венесуэле), но все они обернулись провалом. Тем не менее, в начале 1800-х годов после открытий географа Александра фон Гумбольдта многие немцы (бывшие солдаты и крестьяне, которые устали мириться с бедностью на родине) начали эмигрировать в Латинскую Америку, на юг Бразилии, и основали крупные общины. В первую очередь это касается провинций Санта-Катарина и Риу-Гранди-ду-Сул.
Военно-политическое влияние в XIX веке
К концу XIX века в Бразилии прочно укоренились уже более 210 000 немцев (в 1960-х годах их было более 350 000). Они занимались самыми разными вещами: вкладывали средства в строительство железных дорог и портов, обрабатывали землю, основывали банки и торговые компании, иначе говоря, вносили вклад в экономическое развитие нового дома.
Иногда они выстраивали в новом свете свои маленькие Германии, как видно на примере города Блуменау с его фахверковыми зданиями и Октоберфестом, который сегодня собирает настоящие толпы гостей.
Далее немцы начали селиться на севере страны, в Венесуэле, Аргентине, Перу, Уругвае и Чили, в некоторых регионах которого (главным образом на юге у Вальпараисо) они быстро стали самым крупным и самым процветающим сообществом иностранных мигрантов.
Колонии пользовались поддержкой немецкого правительства и, следовательно, могли предоставить самую разнообразную военную помощь молодым латиноамериканским государствам, сформировав серьезное политическое влияние. Окрыленная победой в войне 1870 года немецкая армия поделилась опытом с правительствами этого взрывоопасного региона без устоявшихся границ. Принесло такое сотрудничество немалую выгоду и немецким оружейным промышленникам, начиная с того же торговца пушками Круппа.
Беглые нацисты
Другими словами, миграционная волна дольно быстро принесла пользу обеим сторонам. Однако есть у этих связей и темная сторона, о которой, кстати, обычно вспоминают в первую очередь. Речь идет о бегстве нацистов из Германии в Латинскую Америку в конце Второй мировой войны. Зачастую они могли рассчитывать там на новую жизнь в полном согласии с существовавшими военными диктатурами.
Впечатляющее похищение Адольфа Эйхманна агентом «Моссада» прямо на улице Буэнос-Айреса 11 мая 1960 года (впоследствии того доставили в Израиль, судили и казнили) — стало сильнейшим символом этих опасных связей. Эйхманн прожил в Аргентине десять лет под именем Рикардо Клемент.
Глава лионского отделения Гестапо Клаус Барби много лет прожил в Боливии. Там он сотрудничал с ЦРУ, возглавлял различные предприятия и сотрудничал с действовавшими режимами, в том числе с диктатором Уго Бансером, для которого даже создал полувоенную организацию. Боливия защищала его вплоть до 1983 года, когда Франции, наконец, удалось добиться его экстрадиции.
Однако в отличие от Эйхманна и Барби большинство бежавших в Латинскую Америку преступников СС так и не смогли задержать, несмотря на все усилия охотников за нацистами вроде Симона Визенталя и Сержа и Беаты Кларсфельд. Так, знаменитый врач-садист Йозеф Менгеле, который ставил ужасающие псевдомедицинские опыты на узниках Освенцима, оказался одним из тех нацистов, кто нашел прибежище в Аргентине Хуана Перона. Его след удавалось обнаружить несколько раз, но тот неизменно скрывался и мирно ушел из жизни в Сан-Паулу.
В недавно вышедшей книге «Облава на нацистов» немецкий историк Даниэль Сталь отмечает, что найти и покарать за содеянное удалось лишь немногих из сотен бежавших в Южную Америку нацистских преступников. Он объясняет это стечением злого умысла: французские полицейские пытались сокрыть собственное коллаборационистское прошлое, а латиноамериканские власти отрицали непорядочность собственных режимов. Кроме того, приложили к этому руку спецслужбы США и Западной Германии и даже Интерпол.
Колония Дигнидад стала еще одним примером покрывательства бывших нацистов латиноамериканскими диктатурами. Эта секта была основана в Чили в 1961 году бывшим эсэсовцем Паулем Шафером (осужден за сексуальное насилие над несовершеннолетними) и стала зоной отчуждения и базой диктатуры Пиночета для репрессий и пыток оппозиционеров. Затем, по наступлению демократии, Дигнидад пришел в «норму» и сменил название на Вилла Бавария.
После крушения диктатур латиноамериканские страны начали по-разному воспринимать эти темные годы. После долгого периода двусмысленностей и неопределенностей президент Аргентины Нестор Киршнер в 2003 году дал добро на преследование преступников, де факто позволив возобновить расследование обстоятельств прибытия бывших нацистов в страну.
Ангела Меркель — «глава Европы»
Сегодня в Латинской Америке Германию воспринимают как первостепенную экономическую и торговую державу (в 2011 году на нее одну пришлась почти треть всего экспорта ЕС в регион), которая определенно занимает место европейского лидера. Особенно заметно это было полтора года назад во время саммита Европейский Союз — Латинская Америка в чилийском Сантьяго, где собрались 60 делегатов и глав государств Европы и Америки.
Канцлер заявила, что стремится «вывести на новый уровень отношения CELAC (Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна) и ЕС для достижения равного стратегического партнерства». Она стала настоящей звездой саммита (чилийская пресса даже окрестила ее «главой Европы», хотя немецкие лидеры к тому моменту не бывали в Чили целых 22 года), в рамках которого она провела целый ряд двусторонних переговоров с лидерами латиноамериканских стран.
В воскресенье вечером Ангела Меркель находилась на трибуне стадиона «Маракана», наблюдая за очередным ключевым эпизодом (на этот раз спортивным) в истории Германии и Латинской Америки.
Приверженцы теории заговора всегда об этом знали: Адольф Гитлер и Ева Браун могли в 1945 году бежать из разрушенного Берлина на подводной лодке в Южную Америку и начать строить новую жизнь в подземной гасиенде примерно в тысяче километров от Буэнос-Айреса.
В этом им помогла огромная нацистская сеть, тайная организация «ОДЕССА» («ODESSA») (организация бывших сотрудников СС), которая предоставляла убежище многим нацистам из высшего руководства и оказывала им финансовую поддержку.
Сенсационная находка коллекции нацистских артефактов, которую обнаружили аргентинские полицейские в пригороде Буэнос-Айреса, может послужить очередным подтверждением этой истории для ее приверженцев.
За скрытой раздвижной дверью в одной из квартир на севере Беккара было обнаружено в общей сложности 75 предметов, собрание бюстов и портретов Гитлера, украшенные свастикой серебряные пивные кружки, статуэтка с орлами Рейха, пистолеты, наградные кинжалы, губные гармоники, бинокли и увеличительные стекла, а также оборудование, предназначенное, видимо, для измерения окружности черепа, и использовавшееся в нацистских расовых исследованиях.
В то время как владелец нацистских реликвий, 55-летний торговец антиквариатом, клянется в своей невиновности и указывает на другие специфические коллекции в совершенно разных тематических областях — как, например, художественно оформленные дилдо из царской империи — нацистские артефакты распаляют фантазию.
Идет ли речь действительно только о товарах для черного рынка, потому что распространение нацистской пропаганды в Аргентине строго запрещено? Или торговец состоит в организации контрабандистов, которая снабжает, как и прежде, быстро растущий международный рынок «коричневой» безвкусицей? И как эти вещи оказались в Южной Америке, кто был их изначальным владельцем?
«Первые результаты исследований указывают на то, что это оригиналы», — заявила на пресс-конференции министр безопасности Патриция Буллрих (Patricia Bullrich).
Обнаруженные фотографии, на которых изображен Гитлер с некоторыми из предметов, часто используются торговцами черного рынка для доказательства подлинности их товара и назначения за него более высокой цены. Это в большей степени указывает на криминальную подоплеку, чем на идеологическую.
Однако президент DAIA («Делегация аргентинских еврейских организаций») Ариэль Коэн Саббан расценивает эту крупнейшую находку нацистских предметов искусства в Аргентине иначе:
«Эти предметы — неопровержимое доказательство того, что высокопоставленные нацисты нашли убежище в Аргентине».
В аргентинских СМИ заявили о том, что бюсты Гитлера и статуэтки орлов рейха ввезли в Аргентину Адольф Эйхман (Adolf Eichmann) и Йозеф Менгеле (Josef Mengele), что опять же напоминает о таинственной организации «ОДЕССА».
О ее деятельности снова вспомнили в 2014 году, когда в рассекреченных файлах ФБР всплыло написанное в 1945 году письмо от «друга» директору ФБР Эдгару Гуверу, в котором шла речь о гасиенде Гитлера в Аргентине. Но дополнительных доказательств не хватает. Вместо этого постоянно приводятся известные факты о враче Освенцима Йозефе Менгеле, о «лионском мяснике» Клаусе Барбье (Klaus Barbie), офицере СС Эрихе Прибке (Erich Priebke) — и прежде всего — об Адольфе Эйхмане.
Руководитель отдела гестапо в Главном управлении имперской безопасности, отвечавшего за окончательное решение еврейского вопроса, и организатор Холокоста вел спокойную жизнь под именем Рикардо Клемент (Riccardo Klement) в Буэнос-Айресе, пока в 1960 году он не был похищен агентами израильской разведки «Моссад» и вывезен в Израиль.
Им всем удалось бежать в Южную Америку, но не благодаря помощи всемирной тайной организации СС, а известными «крысиными» тропами, как это подтвердил австрийский историк Геральд Штайнахер (Gerald Steinacher) («Нацисты в бегах»). Йозеф Менгеле сначала прятался в своем родном городе Гюнцбурге.
Под фальшивым именем он добрался до Южного Тироля, где выдал себя за «фольксдойче», этнического немца, который не был ни германским, ни австрийским, ни швейцарским гражданином. Международный комитет Красного Креста (МККК) выдал ему удостоверение, и он смог выехать из Генуи в Новый Свет.
«Бедственное положение тысяч беженцев и неспособность, а также неготовность международного сообщества оказать помощь изгнанным представителям фольксдойче, позволило Красному Кресту продолжать оказывать помощь», — пишет Штайнахер. Во многих случаях беженцы могли предъявить Красному Кресту рекомендательное письмо из Ватикана.
Эти письма выдавались не только из гуманитарных соображений. Хорватский священник-францисканец Крунослав Драганович (Krunoslav Draganovic) и австрийский епископ Алоис Худал (Alois Hudal) построили настоящую сеть — бастион против коммунизма — они обеспечивали нацистов убежищем и организовывали их переправку на судах. Иногда спецслужбы США также пользовались этими так называемыми крысиными тропами, чтобы переправить технических специалистов нацистского режима или своих сотрудников.
Не случайно большинство нацистов переехали именно в Аргентину. Авторитарный президент Аргентины Хуан Перон (Juan Perón) был поклонником Гитлера и хотел с помощью немецких ученых модернизировать свою страну.
Уже в 30-е годы немецкая диаспора страны симпатизировала Третьему рейху. Теперь беженцам, не задавая вопросов об их прошлом, легко открыли все двери, как со стороны властей, так и со стороны общества. Вызывает сомнение предположение, что они, начиная новую жизнь, могли идти на риск, привозя с собой и демонстрируя нацистские артефакты.
Информационное агентство ФРГ указывает на очередную связь между Германией и находкой в Аргентине. Многие из предметов маркированы фабричным клеймом основанного в 1865 году и специализирующегося на производстве армейских ножей предприятия Карла Эйкхорна (Carl Eickhorn) в Золингене, среди них также статуэтка имперского орла со свастикой на мраморном пьедестале. Также Эйкхорн занимался производством холодного оружия для СА и СС.
Название этой торговой марки и сегодня остается нарицательным, предприятие-преемник подчеркивает в своем описании компании в интернете:
«Тогда как Eickhorn-Solingen снабжал государственный рынок практически исключительно штыками, боевыми и спасательными ножами (…), теперь предприятие хотело бы поразить гражданский рынок инновационными конструкциями ножей и режущих изделий, изготовленных с применением последних технологий».
Ведет ли этот след к изначальным владельцам нацистского клада из Буэнос-Айреса, однако, остается вопросом. Как и вопрос, пройдут ли клейма проверку на подлинность.
Дальнейшее расследование взяли на себя специалисты из Интерпола. Когда оно будет завершено, 75 нацистских артефактов станут доступны для общественности. «Мы надеемся в скором времени передать их музею Холокоста в Буэнос-Айресе», — заявила министр Патриция Буллрих.